Стальной арбитр

Пронзительный, страшный, звериный крик догнал Стила на лестнице, ведущей в башню Арбитров. Герцог сразу определил его источник. Когда Стил подбежал к окованной медными листами двери с хитроумным замком, возле нее толпились придворные и стражники из Венгерской гвардии в шлемах с серебряными крыльями. Ломать дверь и даже стучаться люди не решались: Ласло отличался крутым нравом. Но Стил знал – сейчас не время для церемоний. Удар ногой – многопудовая дверь с треском проваливается внутрь комнаты. Великий имперский арбитр вбежал в покои и замер. То, что он увидел, ошеломило даже его. ТАКОГО Стил еще не видал.

Тело венгерского короля свисало с постели. Низ живота Ласло представлял собой сплошную зияющую рану, шея сбоку была перервана, среди багровых мышц Стил видел неестественно белые позвонки. Рука Ласло сжимала меч, на полу лежал эар с отрубленной головой. Тело женщины, которым воспользовалась тварь, вместо влагалища имело теперь разверстую пасть, полную кинжаловидных зубов. Разрывая меха, на постели билось в агонии второе существо. Ласло успел, несмотря на ужасные ранения, нанести удар и ему. Нежную кожу, минуту назад принадлежавшую красивой даме, на груди прорывали два роговидных выроста, руки утолщились, вместо пальцев существо имело пять когтей, похожих на когти росомахи.

Стил приблизился к кровати. Эар медленно повернулся к герцогу. Одна лапа его пыталась прикрыть распоротый живот, из которого ускользали внутренности, а вторая тянулась к человеку. Ноги твари дергались, выгибались в коленях под неестественными углами. Стил добил нелюдя, эар тонко взвизгнул и замер, освобождая из тела душу женщины… Из угла комнаты послышались странные всхлипы. Великий имперский арбитр обернулся – в углу, согнувшись, стоял видавший виды капитан личной гвардии Ласло, его рвало.

Комната постепенно стала наполняться людьми, но, по приказу Стила, солдаты вытеснили из комнаты придворных, приладили на место выбитую дверь и встали на страже.

В коридоре загрохотали латные сапоги, еще несколько секунд, и в покои быстро вошел, почти вбежал, император. Торренс был смертельно бледен, казалось, он с трудом сдерживает гнев от бессилия. Император подошел к накрытому покрывалом телу Ласло, поднял покров и последний раз посмотрел в остекленевшие глаза одного из своих лучших военачальников. Когда гелиарх заговорил, голос его зазвучал необычно глухо:

– И Ласло убит… Великий имперский арбитр, мы еще не выступили, а армия наша тает день ото дня, – Торренс сделал паузу, он стоял и смотрел на кровавые пятна, что не успели замыть, потом без перехода спросил: – Как это произошло?

После рассказа Стила император задал вопрос, который Великий имперский арбитр ожидал:

– Тебе не кажется, герцог Александр, что эти женщины, самозваная баронесса фон Крейн и ее сестра, неслучайно встретились с королем Венгрии? Не думаешь ли ты, что повелитель эаров может управлять не только такими вот тварями, – Торренс кивнул на лежавшие тела, – но и направлять людей, которым только еще предстоит переродиться? Когда я думаю об этом, мне становится страшно. Люди и так смятены, а если они зададут себе тот же вопрос, то все мои подданные станут наполовину безумны. Империю оплетет паутина подозрений.

– Повелитель, ты знаешь, что скоро будет собрание Большого Круга Пятидесяти. Я надеюсь на то, что Всевышний укажет нам путь и на этот раз, – ответил Стил.

– Ты прав, герцог, только Бог и может спасти наше государство. Всё наше могущество не помогло нам, вся наша магия, внушавшая недругам страх, оказалась бессильной. Когда-то магическая дверь в мой личный кабинет отправила в небытие ужасного Воина Теней, творение колдуна Акшера. Но, возможно, она пропустит не менее злобную тварь, сидящую пока еще в человеке, не вызывающем подозрений… Герцог, завтра я решил устроить смотр, после которого армия незамедлительно выступит. Я не вхожу в Большой Круг Пятидесяти, мои жезл и диадема не властны над лучшими из избранных. Великий имперский арбитр, помни, что от знания, которое ты вынесешь на свет божий, зависит всё!

Торренс развернулся и вышел, немного погодя и Стил покинул королевские покои.

Октябрьское утро выдалось туманным и свежим, Солнце показалось из-за далеких холмов, окрасило пелену тумана в нежно-розовый цвет.

Сотни штандартов сверкнули золотом и серебром. Все гигантское поле было покрыто закованными в броню людьми. Войско двумя огромными колоннами, с узкими проходами между армиями земель и провинций, стояло неподвижно. Только три всадника мчались меж колонн: на белом жеребце император, за ним, отставая на несколько ярдов, коннетабль и Великий имперский арбитр на вороных конях.

Странным был тот смотр. Войска стояли в тишине, не играла музыка, не слышно было и приветственных криков.