Сталкер (ЛП)

— Филипп! — кричу я, пока парень наклоняется все ближе и ближе.

Филипп сжимает кулаки, глядя на нас, кусает губу, но не двигается.

— Что ты делаешь? — говорю я, когда парень пытается поцеловать меня. — Отвали от меня!

— Нет, позволь мне попробовать эти сладкие губки, — говорит он, почти облизывая меня.

— Убирайся! — Я толкаю изо всех сил, но это не мешает ему прижаться грязным ртом к моему, почти заставляя меня блевать.

В эту секунду кто-то тянет его назад, отрывая от меня, и бросает парня на землю. Капли срываются с неба, когда я вытираю щеки и смотрю, как Майлз садится на него и выбивает из парня дерьмо.

— Она. Сказала. Нет! — кричит он, несколько раз ударяя его по лицу.

Парень выплевывает алкоголь и рвоту, и жидкость стекает по его груди на землю, но Майлз продолжает.

— Хватит! — говорит Филипп. — Что ты делаешь?

— Майлз! — кричу я, когда он продолжает избивать парня, пока тот не оказывается залит кровью и рвотой.

К тому времени, когда я добираюсь до Майлза, у парня под ним уже не хватает нескольких зубов, а кости его пальцев, челюсть и нос явно сломаны.

— Майлз, остановись! — кричу я, потянув его за руку.

Поглощенный яростью, он так сильно отталкивает меня, что я падаю на землю.

Все внезапно прекращается. Майлз держит в кулаке рубашку парня, готовый к следующему удару, но поворачивается ко мне, лежащей на земле. Капли дождя падают с неба, портя платье, пока я поднимаюсь с земли. Грязь покрывает его пятнами, а прическа рассыпалась набок. И все же в глазах Майлза я вижу выражение благодарности… и сожаления.

Он шмыгает носом, вытирая его.

— Я... черт.

Майлз отпускает парня и слезает с него. Сразу же бросается ко мне. На секунду я боюсь, что он ударит меня, но он хватает меня за руку и уводит.

— Что ты делаешь? — говорю я.

— Эй! Куда ты идешь? — кричит Филипп. — Ты не можешь оставить его вот так!

Оглядываюсь назад на Филиппа, который помогает своему другу подняться с земли. Тот довольно сильно избит, но больше всего меня поражает то, что Филипп помогает ему, но не помог мне. Тем временем люди выходят из здания, вероятно, услышав шум снаружи.

— Не оглядывайся назад, — говорит Майлз, уводя меня прочь.

— Ему больно! — говорю я.

— Нахер его, — выплевывают мне.

— Ты избил его как боксерскую грушу, Майлз! — Я пытаюсь привлечь его внимание, но парень даже не смотрит на меня. Кажется, мы движемся к его машине, и я чувствую, что это плохо кончится.

— Отпусти меня! — Я вырываю руку.

— Нет, ты пойдешь со мной, — говорит он, выуживая ключ из кармана и нажимая кнопку блокировки машины.

Он открывает дверь и бросает мне:

— Садись.

— Нет. На кой черт мне это делать?

— Сядь. В машину! — орет он так громко, что я отскакиваю назад, упираясь в металл машины, а затем сажусь внутрь. Я помню только один раз, когда мне было страшно из-за его агрессии — когда он избил парня, который издевался надо мной.

Когда я наконец оказываюсь внутри, Майлз захлопывает за мной дверь, а затем бросается к другой стороне и запрыгивает на сиденье. Двигатель рычит, и парень рывком закрывает дверь, прежде чем нажать на газ. Машина вырывается вперед, точно молния, и мне приходится схватиться за сиденье, чтобы удержаться на месте и не вылететь.

Я только успеваю пристегнуться ремнем безопасности, когда Майлз говорит:

— Какого черта ты делала с этими парнями?

— Ничего такого. Я вышла на улицу, чтобы подышать, а следующее, что я знаю, этот чувак навалился в попытке поцеловать меня.

— О, нет, — рычит он, качая головой. — Он хотел сделать с тобой гораздо больше.

Я хмурюсь.

— Ты этого не знаешь. Он был пьян.

— Как раз знаю. Я бы узнал этот взгляд где угодно. И знаю, каково это, черт возьми, понятно? — Майлз смотрит с таким огнем в глазах, что сбивает меня с толку. Я не уверена, стоит ли бояться его или сказать спасибо.

— Черт возьми, да он собирался воспользоваться тобой, пойми ты! Этот поцелуй был не единственным, за чем он пришел. Подобные уроды не останавливаются, пока не получают все.

Майлз выворачивает руль с такой силой, что я почти уверена, что мы перевернёмся, но ему удается удержать машину на нужной полосе. Могу сказать, что он вымещает весь свой гнев на поездке.

— Но ты избил его до полусмерти, Майлз. Филипп свидетель. Половина школы была там. Они узнают, что это был ты, — говорю я.

— Мне все равно. Они могут хоть отволочь меня в полицейский участок, и мне будет насрать.

— Почему? Зачем ты это сделал?

— Потому что я не хочу видеть, как тебе больно! — кричит он.

Мучительный взгляд в его глазах ошеломляет меня в одно мгновение. Румянец вспыхивает на моих щеках.

— Ты не должен был делать это ради меня.

— Я сделал это, потому что твой гребаный парень не смог. Чертова трата ДНК.

— Не говори о нем так!

— О, серьезно? Что он для тебя сделал? — спрашивает Майлз, скрипя зубами. — Ты ему вообще нравишься? Скажи мне честно, ты счастлива с ним?

— Это не твое дело, — отвечаю, хмурясь. — Теперь останови машину.

В ответ звучит лишь смех.

— Ага, счас.

— Я серьезно. Останови машину.

— Нет.

— Да. Выпусти меня.

— Нет.

— Я не хочу быть здесь, — говорю я. — Ты меня слышишь?