СТАЛИНИАДА

— Предлагаю тост за товарища Сталина… которого следует назвать большим гением… — Столярский растерялся и не знал, как закончить тост, а потом добавил: —… и за всех других шишек.

Дуэт

Сразу после спектакля Ивана Семеновича Козловского вызвали в Кремль, где шел заранее не планировавшийся банкет.

Знаменитый тенор очень устал, пел он весь вечер через силу, так как плохо себя чувствовал — болело горло. Однако отказаться ехать в Кремль Козловский опасался. Когда он явился, Сталин сразу же попросил его спеть «Сулико». И вдруг певец почувствовал, что его боязнь потерять голос еще сильнее, чем страх перед сталинским гневом. Он отказался петь и объяснил свой отказ. Тогда находившийся в добром расположении Сталин благодушно сказал:

— Пусть Козловский бережет свой голос. И пусть послушает, как мы с Берия споем. Иди, Лаврентий, петь будем.

Они стали рядом и действительно запели. Это был прекрасный дуэт палачей. Как же глубоки должны быть певческие традиции Грузии, если даже худшие представители этого народа способны ладно спеть грузинскую песню! В фильме Тенгиза Абуладзе есть подобный дуэт.

Предписанное желание

После выступления Козловского члены Политбюро стали вызывать его на бис и предлагать свои программы:

— Спойте арию…

— Спойте романс…

Вмешался Сталин:

— Нельзя покушаться на свободу художника. Товарищ Козловский хочет спеть "Я помню чудное мгновенье".

Сталин, как всегда, не ошибся.

Райкин на правительственном концерте

В 1939 году после победы на конкурсе юмористов Аркадия Райкина впервые пригласили в Кремль на правитель ственный прием в честь шестидесятилетия Сталина. Артисту было трудно выступать, потому что зрители сидели к сцене кто спиной, кто вполоборота, ели и пили. Впрочем, ему удалось заинтересовать зрителей, и многие повернулись в его сторону. Он читал рассказ, в котором употреблялось слово «авоська» (на авторство этого неологизма претендовали и Райкин и юмо рист Владимир Поляков).

Во время чтения рассказа Сталин не смеялся. Один раз он наклонился к Ворошилову, что-то у него спросил, и тот что-то ответил.

Когда Райкин закончил, воцарилась тишина. Никто не решался хлопать, потому что Сталин долго сидел неподвижно. Наконец, вождь зааплодировал, и раздались бурные аплодисменты. Райкина пригласили сесть за стол между Сталиным и Ворошило вым. Райкин спросил:

— Товарищ Ворошилов, во время моего выступления товарищ Сталин вам что-то сказал. Может быть, в этом высказыва нии было какое-то замечание, касающееся меня? Нельзя ли узнать, что сказал товарищ Сталин?

Сталин промолчал, а Ворошилов сказал:

— Товарищ Сталин спросил, что значит слово «авоська». Вождь налил актеру полный бокал коньяка и предложил тост —

За талантливых актеров!

Райкин выпил бокал.

Сталин снова налил и предложил второй тост:

— За Ленинград, дающий нам талантливых актеров! Райкин выпил второй бокал и захмелел. Его увели и отправили домой.

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ

Уходят, уходят, уходят друзья

Одни в никуда, а другие в князья.

А. Галич.

Отпустите меня

В 40-х годах был на партийной работе Коновалов. Ему сообщили, что его собираются назначить секретарем Ростовского обкома. На предварительной беседе с Маленковым Коновалов сказал, что не хотел бы занимать эту должность так как намеревается стать писателем. Маленков разъяснил, что его дело уже поставлено на Политбюро и отказываться поздно.

Заседание Политбюро вел Молотов. Сталин, как всегда, ходил и курил трубку. Молотов доложил данные Коновалова и положительно оценил его кандидатуру, однако заметил, что товарищ Коновалов возражает против назначения. Сталин спросил:

— Почему?

Молотов ответил:

— Говорит, что еще молод для такой ответственной работы и хочет стать писателем.

— Молодость — это тот недостаток, которому все завидуют. А связь литературной работы с политикой — это то, что необходимо литературе.

Молотов сделал вывод из сталинского высказывания:

— Итак, есть предложение утвердить. Тут Коновалов взмолился:

— Товарищ Сталин, отпустите меня. Я хочу быть писателем.

Он произнес это с почти детской интонацией отчаяния. Такое поведение на Политбюро было необычным. Сталин рассмеялся. Все рассмеялись. И Коновалова отпустили из крупных чиновников в не очень крупные писатели.

Новое назначение

В 1938 году Иван Степанович Исаков стал заместителем наркома Военно-Морского Флота. В 1946 году ему позвонил Сталин и сказал, что есть мнение назначить его начальником Главного Военно-Морского штаба. Исаков ответил:

— Товарищ Сталин, я должен вам доложить: у меня есть серьезный недостаток — нет одной ноги.

— Это единственный недостаток, о котором вы считаете необходимым доложить?

— Да.

— У нас раньше был начальник штаба, у которого не было головы.

Ничего, работал. А у вас ноги нет — это не страшно.

Засохший цветок