Сталинград. Том пятый. Ударил фонтан огня

…Каждый раз его будил голос, усталый голос шестнадцатилетней проститутки, с которой он скрашивал свои военные будни, – худощавой длинноногой норвежской девушки Марэт с блестящими, белыми, как лён, волосами и глазами смотревшими так, будто ей было все сорок. Она настойчиво звала его с порога: «Гер полковник, гер полковник…Где вы-ы? Мне холодно, зябко!..Ответа не было. Но она упрямо продолжала стоять на крыльце в прозрачном кружевном пеньюаре, в длинных вязанных скандинавских гетрах, выставив чуть вперёд перламутровое колено, освещённая тусклым шафрановым фонарём. Ветер трепал её волосы, стягивал с плеч розовый пеньюар, обнажая крепкие, заметно выпиравшие небольшие с кулак, груди, обведённый тенью плоский живот со смуглой ямкой пупка, крохотный лунный осколок лобка.

– Гер полковник! Зачем ушли? Надоела вам? – вскрикивала в темноту она, горестно, каждый раз пугаясь ответного молчания. – Прогонишь – в реку брошусь! Или на перекладине удавлюсь! Бог свидетель, будет моя смерть на вас, гер полковник! – наивно угрожала она, растирая смявшиеся от холода соски.

…но за мгновение до того, как её зовущий хныкающий голос достигал полу спящего сознания Отто, ему казалось, что он слышал другой голос, далёкий и холодный, словно арктический ветер, дующий сквозь его душу. И ветер этот привычно шептал всего три слова: «Следуй за мной». И каждый раз, просыпаясь в этот момент, Железный Отто обнаруживал: он стоит лицом на Восток.

…Но в эту ночь сон был много богаче на события, чем прежде. Сквозь паранджу дымов и всполохи огня он силился услышать путеводный вездесущий глас Повелителя, приказание, кое когда-то прозвучало в сознании с такой силой, что мозг его едва не раскололся на части. Ему вдруг снова увиделся мерцающий синим свечением угнездившийся на отвесной гранитной скале, угрюмый, гордый в своём одиночестве готический замок, начертанный словно электрической искрой на фоне чёрного неба.

«Scheibe! Что со мной? Что это?.. – мучительно думал фон Дитц. – Окопная лихорадка? Эхо контузий? Фата Моргана? Или голос Рока, зовущий с Запада?» Был ли это то самый голос, который он слышал в духоте летней воронежской ночи? Или в тяжком воздухе того африканского лазарета в пустыне под Бенгази, когда двигаясь по береговой дороге через Эль-Ангели, Анжедаби, Мишли танки и мотопехота Африканского корпуса Эрвина Роммеля теснили англичан. Что-то звало, тянуло его всякий раз сюда, в волжские степи, на берега могучей древней реки. Он был в этом уверен, как и во всём том, что видел и делал за свою жизнь, за годы, проведённые в подразделениях штурмовых отрядов СА, а позднее в СС, где все командиры именовались фюрерами, то есть вождями-руководителями, начиная от роттенфюрера (ефрейтор в армии) до самого высокого – оберстер – СА – фюрера. Это звание носил сам Адольф Гитлер. «А может, – подумал Отто, – это вовсе и не рок звал меня, – он судорожно усмехнулся при мысли об этом, – быть может, эта звала меня сама Смерть? Вот так, взяла безносая сука, да и воткнула в гнездо линии, ведущее прямиком в мой мозг, штепсель своего телефона, набрала номер своим милым костистым пальцем: «Это ты?.. А это я…Жду, следуй за мной…»

Как знать? Возможно, так оно и было…И чёрт побери, какая разница между смертью и судьбой? Обе химеры в конце концов вколотят тебя в одну и ту же яму, вырытую в земле.

…Перед глазами промелькнули: грандиозные под барабанный бой ритуальные факельные шествия, грозные пламенеющие штандарты с рыцарскими крестами и свастикой, нацистские приветствия, неистовые, полные очистительного огня и яростного побуждения к действию-обращению фюрера к нации. Во всей красе новая геральдика-атрибутика, при этом создателями оного – активно использовалась давняя неистребимая притягательность в глазах немцев и женщин, и мужчин красивой в своей воинственной строгости униформы, зловещей символики и прочих всяческих военных аксессуаров, которые красноречиво сообщали к какому разряду-категории новых армейских-полицейских структур Третьего Рейха относится тот или иной субъект.

…Вспоминая фюрера, Отто вспомнил и других вождей движения. В большинстве своём это были ветераны – недавние участники -й Мировой войны, социально дезориентированные, страшно озлобленные поражением Германии, своим продажным либеральным правительством, унизительными условиями Версальского договора, жуткой безработицей, чудовищной инфляцией, нищетой и откровенным жидовским засильем.

Перед его мысленным взором всполохом промелькнули лица ближайших соратников фюрера времени «первых рубежей». Предводитель штурмовиков неистовый Эрнст Рем, гигантоман и отчаянный прожектёр Герман Геринг, гипер-радикальный идеолог нацизма, расовый доктрины Роберт Лей, Юлиус Штрейхер – патологический антисемит и прирождённый палач. От членов других военизированных организаций штурмовики СА отличались зверской жестокостью-агрессивностью, круглосуточной готовностью и нацеленностью на кровавые драки, жуткие пытки, убийства.