Сталинград. Крах операции "Блау"

Вечером 22 ноября Гитлер ехал из Берхтесгадена по направлению к своей ставке «Волчье логово» в Восточной Пруссии. На всем 18-часовом пути по железной дороге до Лейпцига он приказывал делать остановки каждые два часа и по телефону на вокзалах связывать его с Цейтцлером для получения от него информации о положении на фронте. Его непрерывно информировали о драматически развивавшейся ситуации в 6-й армии.

Генерал Ешоннек сопровождал Гитлера и постоянно обсуждал с ним вопрос о снабжении по воздуху. Он также разговаривал по телефону с Герингом, и рейхсмаршал уже во второй половине этого дня приказал организовать подготовку воздушного моста и снабжение Сталинграда. Ешоннек информировал Гитлера о том, что Геринг потребовал от своих генералов обеспечить ежедневную доставку 500 тонн грузов.

В ходе телефонных разговоров Гитлера с Цейтцлером он настойчиво внушал ему мысль о необходимости подождать с принципиальными решениями до своего прибытия в «Волчье логово» и ни в коем случае не давать 6-й армии разрешение на свободу действий или на отвод, как этого требовал Паулюс в своей радиограмме от 22 ноября. Цейтцлер дал такое слово. Вероятнее всего, ещё в поезде Гитлер принял решение в отношении 6-й армии: «Ей оставаться на месте и обеспечить её снабжением по воздуху».

Паулюс этого ещё не знал и принимал настойчивые меры к подготовке прорыва из окружения.

В 23.45 после тщательного обдумывания и совещаний с генералами своей армии он направил радиограмму лично Гитлеру, в которой настойчиво просил о разрешении на прорыв из котла. Паулюс радировал: «Мой фюрер, с момента поступления Вашей радиограммы 22.11 ситуация стала меняться стремительно. Закрыть котел на юго-западе и западе не удалось. В ближайшее время здесь намечаются прорывы противника. Боеприпасы и горючее на исходе. Многие артиллерийские и противотанковые батареи израсходовали весь боезапас. Армия в кратчайшее время может оказаться перед фактом своего уничтожения, если не будет обеспечен уничтожающий разгром противника, наступающего с юга и запада, посредством мобилизация всех сил в кулак. Для этого необходим немедленный отвод всех дивизий из Сталинграда и снятие боеспособных и мощных сил с северного фронта. Необходимым следствием из этого должен стать прорыв в направлении на юго-запад, поскольку удерживать восточный и северный фронты более не представляется возможным при подобном ослаблении армии. В этом случае потери большого объема материальной части станут фактом, но возможным станет и сохранение большого числа боеспособной и закаленной живой силы и хотя бы некоторого объема материальной части. Я оставляю за собой полную ответственность за это непростое, трудное решение, сообщая при этом, что господа генералы Гейтц, фон Зейдлиц, Штреккер, Хубе и Еннеке разделяют мою точку зрения на ситуацию. На основании изложенного положения дел ещё раз прошу свободы действий». Паулюс добавил: «Все командиры корпусов также разделяют мое мнение».

Когда Гитлер 23 ноября вечером прибыл в «Волчье логово», Цейтцлер доложил ему требования Паулюса. После продолжительной поездки Гитлер чувствовал себя усталым и разбитым. Он не отверг доклад Цейтцлера, а создал у него впечатление, что об этом будет разговор завтра. Цейтцлер расценил это как позитивный признак и ещё ночью известил штаб группы армий, что надеется на разрешение Гитлера начать прорыв из окружения.

Это обстоятельство вызвало сильную эйфорию в 6-й армии. Паулюс выделил бронетанковые силы для прорыва. Но 24 ноября в 8.30 утра с пометкой «приказ фюрера», что означало высшую и наиболее категоричную степень распоряжения, Гитлер совершенно однозначно потребовал образовать фронт по периметру котла и снять все армейские части, дислоцированные западнее Дона с последующим переводом их через реку на этот фронт.

Заключительное предложение радиограммы гласило: «Нынешний Волжский фронт и нынешний северный фронт удержать при любых обстоятельствах. Войска будут обеспечиваться по воздуху».