Сталинград. Крах операции "Блау"

40-й танковый корпус стремительно выдвинулся из района Волчанска. Это был мощный кулак, в составе которого находились закаленные в боях части и соединения. Задача, поставленная войскам бароном фон Гейром, была следующая: после выхода на рубеж реки Оскол повернуть на север и, взаимодействуя с 48-м танковым корпусом Кемпфа, захлопнуть советские войска в котле в районе Старого Оскола.

Но тут произошло что-то странное. Штабы и войсковая разведка установили, что противник энергично сражался на сильно укрепленных оборонительных линиях своими арьергардами, основная же масса его войск организованно отходила на восток. Впервые русские не принимали навязываемых им крупных сражений. Они избегали опасности попадания в котлы.

Что означало сие? Знали ли русские наверняка замысел немецкой стороны? Или же они извлекли уроки из тяжелых поражений последнего года и не обороняли теперь второстепенные в стратегическом отношении районы и участки с тем, чтобы избежать опасности быть окруженными? Не ошиблось ли командование 6-й армии, нацелив удар своих войск слишком далеко к северу, упустив возможность окружения войск противника?

Как бы там ни было, во всяком случае решающий приказ Гитлера по плану «Блау» выполнен не был, а именно: «При обнаружившейся ныне нечувствительности русских в отношении действий на окружение оперативного масштаба необходимо, — и этому следует придавать решающее значение, — осуществлять отдельные прорывы, сразу же придавая им форму окружений. Прорывы осуществлять с задачей немедленного окружения войск противника в районах прорыва. Необходимо избегать того, чтобы вследствие запоздалых разворотов наших охватывающих соединений противник получал возможность избегать уничтожения. Также любой ценой необходимо обеспечивать в каждом отдельном случае уничтожение атакованных сил противника уже за счет самого характера боевого применения наших сил и средств и способов руководства ими, независимо от крупномасштабных оперативных задач».

4. Новая тактика русских

Злополучный Воронеж — Гитлер вновь меняет план — Военный совет в Кремле — Сражение смещается к Южному Дону — Бои за Ростов — Уличные бои с частями НКВД — Мост в Батайске

Когда командиру 40-го танкового корпуса было доложено о фактах отхода советских войск, он сразу же понял, что это угрожающий фактор для всей первой фазы операции. Основываясь на этих донесениях, он запросил разрешения на незамедлительное развитие наступления в направлении на восток, к Дону. Но штаб 6-й армии настоял на своем плане окружения и отдал приказ: «Повернуть на север и соединиться с войсками 4-й армии». Приказ есть приказ. Он был выполнен. Котел захлопнулся, но оказался пуст. Русские отошли вместе с тяжелой боевой техникой и вооружением. Гора родила мышь.

Теперь и в ставке фюрера стало понятным, что дела идут не по плану. Русские спешно отходят к Дону. Будут ли они форсировать его, в то время как 4-я танковая армия выдвигается с боями к Воронежу? В этом случае первая фаза операции «Блау» оказывается ударом мимо цели. Опасность этого велика. Больше времени терять нельзя.

Перед лицом такой ситуации 3 июля Гитлер пришел к совершенно правильному выводу о том, что прежнее следование плану вначале брать Воронеж может навредить всей операции «Блау». Поэтому в ходе своего молниеносного визита в ставку фельдмаршала фон Бока он заявил ему: «Бок, я более не настаиваю на овладении городом, я не считаю это необходимым и разрешаю вам немедленно нанести удар в направлении на юг». Это был решающий момент. На чашу весов был брошен успех всего сражения. В чью сторону он склонится?

Гейр облегченно вздохнул, узнав поздно ночью 3 июля от штаба 6-й армии, что ему следует наносить удар прямо на восток, в направлении Дона с тем, чтобы заблокировать там отход русских войск. Но уже в среду 4 июля он получил новый приказ идти не на восток, а на север, на Воронеж, чтобы держать открытым южный фланг 4-й танковой армии. Что же случилось? Что произошло у Воронежа? Что стояло за этими колебаниями в ту и другую стороны?

Странно было вот что: все правильные решения в начале войны Гитлер принимал в удивительно робкой манере, совсем ему не свойственной. В случае с Воронежем он поступил не так.

Он не приказал фельдмаршалу фон Боку; «Пусть ваши войска оставят город слева от их маршрута и незамедлительно продолжают выполнять замысел относительно Сталинграда». Мы уже знаем, что сказал Гитлер по этому поводу. Ответственность за то, будет ли выполнен маневр войск без взятия этого важного пункта, этого транспортного узла, ложилась на главнокомандующего. Этим самым фельдмаршал ставил себя перед альтернативой: «Брать или не брать город?» Трезвомыслящий Бок рассуждал про себя: «Не лучше ли сначала взять Воронеж, и взять быстро, если такая возможность есть? Попытаться, во всяком случае?» Бок медлил. Он колебался.