Сталин. Жизнь одного вождя

Внешнеполитическая нестабильность и «югославский синдром» разжигали подозрения и неуверенность Сталина, подстегивали его к тому, чтобы форсировать сталинизацию европейского коммунистического блока. Москва стала открыто и прямолинейно вмешиваться во внутренние дела своих сателлитов. При помощи традиционных чисток и сфабрикованных политических дел Сталин инициировал и направлял кампании против «врагов» в руководстве социалистических стран. В конце 1948 г. Сталин избавился от строптивого лидера Польши В. Гомулки. При помощи советников из Москвы готовилось дело о разветвленной «шпионской организации» под руководством бывшего министра внутренних дел Венгрии Л. Райка. В сентябре 1949 г. он был осужден к смертной казни. В декабре 1949 г. на основании обвинений, вновь сфабрикованных при помощи советников МГБ СССР, был казнен бывший секретарь ЦК компартии Болгарии Т. Костов. Сталин внимательно следил за этими делами и фактически санкционировал как их подготовку, так и смертные приговоры. Судебные процессы над Костовым и Райком стали сигналом к новым арестам в других коммунистических странах[822]. Репрессии в государствах Восточного блока привели к концентрации власти в руках диктаторов, всецело зависимых от Сталина и готовых проводить угодный ему курс. Сталинские диктаторы сохраняли свои позиции до начала «десталинизации», сигнал о которой поступил также из Москвы после смерти Сталина.

Подавая пример сателлитам, Сталин инициировал очередную волну политических чисток в СССР. Ее направления и конкретные жертвы определялись достаточно случайными обстоятельствами. К их числу можно отнести, например, смерть одного из ближайших сталинских соратников А. А. Жданова в августе 1948 г. Место Жданова, который фактически был заместителем Сталина по партии и руководил аппаратом ЦК ВКП(б), занял Г. М. Маленков. Эти перестановки нарушили баланс сил, сложившийся в окружении Сталина в предыдущие годы. Группа так называемых «ленинградцев», видными представителями которой были председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский и секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов, потеряв своего патрона Жданова, была ослаблена. Соперничавшие с «ленинградцами» Л. П. Берия и Г. М. Маленков, напротив, упрочили свои позиции. Это вызвало новый виток подковерной борьбы вокруг Сталина. Из смеси этих интриг, международной напряженности, сталинских реакций и политических расчетов выросла последняя чистка высших эшелонов власти в СССР, завершившаяся кровопролитием. В истории она осталась под названием «ленинградского дела»[823].

Стараниями Маленкова и Берии, которые боролись против «ленинградцев», вряд ли до конца осознавая возможные последствия этой борьбы, Сталин получил компрометирующие материалы, которыми распорядился по своему усмотрению. По сути, речь шла о сравнительно незначительных нарушениях административных правил. Без должного согласования было принято решение о проведении в Ленинграде крупной ярмарки. В Госплане, которым руководил Вознесенский, допускались ошибки при согласовании планов, а также обнаружилась утрата каких-то документов – явления вполне обычные в крайне бюрократизированной советской системе. Ряд региональных руководителей, прежде всего ленинградских, пытались найти в Вознесенском и Кузнецове своих покровителей, что также было лишь частным случаем распространенной практики патрон-клиентских отношений в аппарате. В общем, на подобные вполне типичные «нарушения» можно было либо закрыть глаза, либо использовать их как повод для политической кампании. Сталин, что уже не раз случалось в прошлом и повторится в будущем, выбрал второй вариант действий.

В феврале 1949 г. на заседании Политбюро с участием Сталина Кузнецов, Вознесенский и некоторые близкие к ним функционеры были обвинены в попытках противопоставить ленинградскую партийную организацию центральным органам власти. В принятом постановлении особенно зловещим выглядело напоминание о том, что к подобным методам действий прибегал в 1920-е годы Зиновьев, «когда он пытался превратить ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции»[824]. В последующие месяцы обвинения против поверженных «ленинградцев» нарастали словно снежный ком. Они были обвинены во вражеской деятельности и даже в шпионаже. После многомесячных допросов и пыток в сентябре 1950 г. Вознесенского, Кузнецова и ряд других руководителей на закрытом суде в Ленинграде приговорили к расстрелу. Всего по «ленинградскому делу» были осуждены к расстрелам, различным срокам заключения и ссылке еще несколько сотен человек. Помимо Ленинграда чистки затронули также другие регионы страны, руководители которых были выходцами из Ленинграда или искали поддержку у высокопоставленных «ленинградцев» в Москве.