Сталин. Жизнь и смерть

20 мая 1928 года в Москве состоялась премьера: открытый процесс «шахтинцев» – вредителей на шахтах Донбасса. 53 инженера предстали перед судом. Ложа дипломатического корпуса была заполнена до отказа; присутствовали корреспонденты газет со всего мира. Спектакль прошел с успехом – все обвиняемые усердно занимались самобичеванием, даже попросили отвести защитников, которые «слишком их защищали». Они будто соревновались в обвинениях с прокурором Крыленко… Опытная интеллигенция сразу назвала шахтинский процесс «баснями прокурора Крыленко».

Прокурор потребовал двадцать два смертных приговора, но в благодарность за сотрудничество было велено казнить всего лишь пятерых. Всего пять невинных смертей – что они значили при планетарных задачах!

На пленуме ЦК Сталин смог подвести нужный итог: «Налицо зримое нарастание классовой борьбы… Нечего говорить, что подобные дела будут повторяться». Это была команда: на всех предприятиях начинают искать вредителей – «своих шахтинцев».

Конец правых

Весь 1929 год продолжаются сражения с Бухариным и правыми. Впоследствии один из них, член ЦК Рютин, дал характеристику вождя правых: «Бухарин… как политический вождь ниже всякой критики… умный, но недальновидный. Честный, но слабохарактерный, быстро впадающий в прострацию, неспособный на длительную борьбу с серьезным врагом… Легко впадающий в панику, не умеющий руководить массами и сам нуждающийся в руководстве…»

Но, превозмогая себя, Бухарин борется, и Сталин догадывается о главной причине его упорства. ГПУ доносит: молодые марксисты из Института Красной профессуры постоянно встречаются с Бухарчиком на квартире секретаря ЦК Постышева (пока тот в отсутствии, его жена, работавшая в институте Маркса-Энгельса, предоставляет им квартиру). Молодые называют себя «школой Бухарина». Сразу после Политбюро Бухарин шел на эту квартиру рассказывать о своих подвигах и речах. Обожание молодых марксистов (и молодых марксисток) так нравится нежному Бухарину…

Впрочем, пусть Бухарчик борется. Сталину сейчас помогает эта борьба. Громя правых, он созидает Страх. И потому все грубее обрушивается на Бухарина. Бить, бить, бить! На каждом пленуме Генсек изничтожает его… И свершилось: Бухарин испугался. Начинаются попытки примирения: Бухарин и Томский напоминают о дружбе с «товарищем Сталиным». А ведь совсем недавно величали его Чингисханом…

На очередном пленуме он им припоминает и приход Бухарина к Каменеву, и то, как этот «безупречный и лояльный член партии» тайно предлагал Каменеву изменить состав Политбюро.

В ноябре 1929 года произошла публичная капитуляция правых. Рыков огласил общее заявление: теперь они – за генеральную линию партии, за уничтожение кулака, за политику, которую еще вчера Бухарин называл «военно-феодальной эксплуатацией крестьянства». Но это заявление Сталин признал «неудовлетворительным». Теперь им предстояло долго публично ползать на коленях, а пока он вышвырнул Бухарина из Политбюро.

Правых клеймят по всей стране. На заводах, в институтах, в детских садах и даже на кладбищах проходят собрания сотрудников. Проклятия в адрес правых перемежаются с проклятиями в адрес вредителей. Процессы идут не переставая. В Троице-Сергиевой лавре – главном монастыре России – арестовывают представителей старой аристократии. Выброшенные из квартир, нигде не принимаемые на работу, они приютились в лавре, работали в музее, преподавали в семинарии. Теперь они объявлены вредителями и арестованы. Занялись и лаврой…

С самого начала власти большевиков религия – объект удара.

Из письма заведующего секретным отделом ВЧК Самсонова Дзержинскому от 4 декабря 1920 года: «Коммунизм и религия взаимно исключаются… Разрушить религию не сможет никакой другой аппарат, кроме аппарата ВЧК… За последнее время в своих планах по разложению церкви ЧК сосредотачивает все свое внимание на поповскую массу. Только через нее, путем долгой напряженной кропотливой работы, мы сможем разрушить и разложить церковь до конца…»

Строя новое общество с новой религией, бывший семинарист следует заветам Ильича – внимательно следит за церковными кадрами.

ГПУ все время рядом с церковью. Активно, как завещал Ленин, продолжается уничтожение храмов…

Грохот стоит в Москве. И каменная пыль. Рушат знаменитую церковь Параскевы Пятницы в Охотном ряду, построенную в XVII веке. Толпы любопытных глазеют, как сбрасывают колокол в полтысячи пудов. В начале 1930 года 5000 человек с энтузиазмом разрушают древний Симонов монастырь. Апофеозом становится коллективное уничтожение многотысячной толпой храма Христа Спасителя. И как символ: на месте храма Сталин решил построить величайший храм новой власти – Дворец Советов, увенчанный гигантской статуей Боголенина.