Сталин шутит. Лучшее и новое

Чкалов: От имени всех героев заверяю Сталина, что будем драться за него так, что он даже сам не знает. За Сталина мы готовы отдать все. [Ногу надо – ногу, голову надо – голову, руки надо – руки.] (вычеркнуто). Водопьянов, Громов, Байдуков, Юмашев, Данилин, Молоков, все герои, сидящие здесь в зале, идите все сюда, идите к Сталину, будем драться за Сталина, за Сталинскую эпоху.

(Со всех сторон зала идут герои Советского Союза – богатыри родины и становятся стеной около Сталина. Зал грохочет и неистовствует).

Сталин улыбнулся, посмотрел на них и продолжал:

Сталин: Я еще не кончил… За здоровье всех героев – старых, средних, молодых, за здоровье той молодежи, которая нас, стариков, переживет с охотой.

Чкалов: Я прошу слова. От имени присутствующих здесь заявляю: никто не захочет пережить Сталина.

– Никто не отберет у нас Сталина! За Сталина мы готовы отдать все! Сердце надо – отдадим сердце, ноги надо – ноги, руки надо – отдадим руки.

Сталин: Сколько вам лет?

Чкалов: 33

Сталин: Дорогие товарищи большевики, партийные и непартийные! К слову сказать иногда непартийные большевики лучше партийных. Бывает. Мне – 58, пошел 59-ый. Тов. Чкалову – 33. Мой совет, дорогие товарищи, не ставить задачу умирать за кого-нибудь, особенно за старика. Лучше жить, бороться и жить, бороться во всех областях – промышленности, сельского хозяйства, культуры; не умереть, а жить, жить и разить врагов, жить, чтобы побеждать.

Я пью за тех, кто не забывает идти вперед за нашу правду, таланты и смелость, за молодых (Сталин подчеркнул это слово – ЛБ), потому, что в молодых сила, за Чкаловых! (тут Сталин сделал паузу и добавил нарочито картавя ЛБ) – потому, что ему тлидцать тли года! (Овация)

Затем Сталин ушел с Чкаловым в соседний зал (так рассказывали, сам я не видел). Вернувшись Сталин взял слово и сказал: (даю по своей записи)

– Чкалов – человек способный, талантливый, самородок…….. он взял меня в свои секретари. Что ж остается делать – я согласен (смех)…… Я каждый день готов….. Я, товарищи, постараюсь…. За Чкалова!

Шмидт поднял тост за героев Советского Союза, в том числе за Молокова. Поднялся Сталин:

– Молоков – один из героев, скромных и простых, который боится шума. Я пью за товарища Молокова не только потому, что он герой, а потому, что он скромный, простой человек, не требующий большого блеска. (овация).

Папанин после рассказывал, что в разговоре с ними на банкете Сталин сказал: «Я больше всех за вас переживал».

Папанинцы сидели за одним столом с членами ПБ, жены – за другим столом. Сталин подошел к тому столу и начал их спрашивать: «Вы чья?» – «Кренкеля!»– «Вы чья?»– «Папанина»– и так всех и затем пригласил за свой стол.

Затем Сталин прошел к столу, где сидели жены чкаловской тройки и сами герои и обратился к Ольге Эразмовне Чкаловой:

– Вы на меня недовольно смотрите, думаете я ваших мужей подбиваю на новые полеты. Это неверно. Да только я их – сорванцов – и удерживаю!

И обращаясь к героям, сказал:

– На этот год – никаких полетов. Побалуйтесь с женами.

Потом Сталин пошел вдоль столов, что-то отыскивая. Наконец нашел – взял бутылку нарзана, подошел к столу, где сидел Чкалов, отодвинул в сторону графин с коньяком, поставил нарзан и сказал: «Пей!».

29

И такой сюжет – тоже из Бронтмана: «Вернулись к столу. Сталин увидел, что Ломако пьет чай, подошел, налил ей шампанского, чокается. А та растерялась, непьющая. Мы ей издали машем «Пей, дура, со Сталиным пьешь!».

Сталин засмеялся:

– Что ж вы не хотите выпить со старым человеком, который скоро умрет.

– Такие люди не умирают, – ответила Ломако.

Сталин рассмеялся и они выпили».

30

Сталину в начале 1930-х годов пожаловались на Льва Мехлиса. По всей вероятности, хотели, чтобы чрезвычайно жесткий начальник, известный драконовскими мерами, покинул должность главного редактора «Правды». Сталин в ответ: «Просите о чем угодно и о ком угодно, но с ним я ничего не могу поделать. Это страшно настырный человек. Он работал у меня помощником, и был случай, когда уборщица не успела протопить печи в Кремле, опоздала на работу, что-то у нее дома случилось. Мехлис ее уволил, – дескать, не заботится о здоровье товарища Сталина. Она пришла ко мне в слезах, и я ее восстановил на работе.

Но не тут-то было! Ко мне является Мехлис и кладет мне на стол заявление с просьбой уволить его по собственному желанию. Я удивился, а он говорит, что поскольку я отменил его приказ, то теперь у него не будет авторитета среди подчиненных. Я ему говорю: «Забери заявление, иди работай».

Он послушался, забрал заявление, но часа через два снова приходит: «Я все обдумал и все-таки считаю нужным подать заявление». Я ему говорю: «Слушай, не морочь мне голову, порви это заявление, иди работай!» Послушал, но через некоторое время снова приходит. Я был вынужден отправить его в «Правду». Это страшно настырный человек. Ничего не могу с ним поделать».

А Мехлис оказался талантливым пропагандистом в самом лучшем смысле слова. Одна только книга «Как мы спасали челюскинцев» чего стоит!

31