Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Однако с назначением в заместители к адмиралу Н.Г. Кузнецову злоключения опального сталинского выдвиженца не закончились. Вскоре военно-морское министерство было упразднено и влилось в состав Министерства обороны. При этой реорганизации военных ведомств о Брежневе просто забыли, и он целых два месяца находился в «подвешенном» состоянии. Все, что составляло смысл его жизни, в одночасье пошло под откос. В отчаянии он пишет слезное письмо своему главному гонителю, Председателю Совета Министров Г.М. Маленкову, где, в частности, кается в несуществующих грехах:

«Если я допускал в работе какие-либо недостатки или ошибки, прошу их простить… Доверие, которое Вы мне окажете, я всем своим существом буду оправдывать». По состоянию здоровья он просит направить его на любую партийную работу в Украину:

«Теперь, когда возраст приближается к 50 годам, а здоровье нарушено двумя серьезными заболеваниями (инфаркт миокарда и эндартериит ног), мне трудно менять характер работы или приобретать новую специальность. Прошу Вас,

Георгий Максимилианович, направить меня на работу в парторганизацию Украины…».

Это верноподданническое письмо возымело действие, и ровно через 20 дней он получил новое назначение, став заместителем начальника Главного политуправления Советской армии и Военно-морского флота. Этому назначению в немалой степени поспособствовал начальник Главпура Алексей Сергеевич Желтов, который был назначен на эту должность в апреле 1953 года. Желтов хорошо знал Брежнева со времен войны, став уже в июне 1941 года корпусным комиссаром и пройдя всю войну в войсках. Так Брежнев стал заместителем Желтова, а в качестве утешительного приза ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.

Брежневу была совсем не по душе его новая работа. Поутру, когда ему приносили деловые бумаги, он морщился и ворчал:

— Опять эти ЧП, учения, собрания и портянки… Надоело.

Позднее Леонид Ильич говорил, что с ним «после Сталина неправильно и несправедливо поступили— по существу, выбросили за борт». В начале 60-х его однажды стали расспрашивать про историю этого «падения»:

— Кто это вас подсадил так?

— Мало вы понимаете нашу структуру, — отвечал Леонид Ильич. — Все закономерно. Слишком рано я стал секретарем ЦК, да и связывали мое выдвижение с личностью Сталина. Опасное это дело — зависеть от его расположения, но мне повезло, побывал в Президиуме ЦК… но, видно, не имел еще достаточных связей.

«Тут он интригующе посмотрел на окружающих», — вспоминал его сотрудник Юрий Королев.

— Порядок я в армии и на флоте наводил недолго, около года, но авторитет у военных заработал, а это иногда, при определенных ситуациях, очень много значит.

— А как вы оттуда выбрались? — продолжали расспрашивать его слушатели. — Видно, нелегко это было?

— В политике все нелегко. И вверх, и даже вниз. Главное, стойкость и целеустремленность. И повезло мне: попал в Казахстан, на целину, лучшую школу для приобретения опыта трудно найти. Да и недоброжелатели там меня достать не смогли. А главное, ближе к народу, к его взглядам и привычкам, быть попроще, не задаваться, как у нас говорят. Помните песню: «А слава тебя найдет»? Ну и самому поработать надо…»[128]

Таким образом, по воле Н.С. Хрущева оба сталинских выдвиженца одновременно оказались в Казахстане.

Много позже, уже на склоне лет, Леонид Ильич тепло вспоминал об этом периоде: «Целина прочно вошла в мою жизнь. А началось все в морозный московский день 1954 года, в конце января, когда меня вызвали в ЦК КПСС. Сама проблема была знакома, о целине узнал в тот день не впервые, а новостью было то, что массовый подъем целины хотят поручить именно мне. Начать его в Казахстане надо ближайшей весной, сроки самые сжатые, работа будет трудная — этого не стали скрывать. Но добавили, что нет в данный момент более ответственного задания партии, чем это. Центральный Комитет считает нужным направить туда нас с П.К. Пономаренко»[129].