Сталин. По ту сторону добра и зла

Позвонили Игнатьеву. Однако тот приказал сообщить о случившемся Берии и Маленкову. Берию нигде не могли найти, а без него Маленков не ре-шалея что-либо делать. Лежавший на диване вождь оказался заложником созданной им же самим системы, и без разрешения Маленкова и Берии к нему не могли вызвать даже врачей.

Наконец, отыскали Берию у его новой любовницы, и в два часа ночи он вместе с Маленковым приехал на дачу. Берия был заметно навеселе. Они выслушали рассказ охранников, Маленков снял ботинки и, зачем-то зажав их под мышками, осторожно вошел к Сталину. Тот по-прежнему лежал на диване и слабо хрипел.

— Что вы суетитесь? — накинулся Берия на охранников. — Не видите, товарищ Сталин спит? Выйдите все отсюда и не беспокойте нашего вождя! Я еще поговорю с вами!

Те молча вышли. Да и что они могли ответить человеку, который уже на следующий день мог стать властителем страны? Вряд ли среди них были настолько наивные и глупые люди, которые не могли отличить сна от бессознательного состояния. Но в то же время они прекрасно понимали: раз Берии угодно, чтобы «товарищ Сталин спал», то не их дело переубеждать его. Себе дороже.

И как тут не вспомнить Власика и его «не будет меня, не будет и Сталина»? О нем можно было говорить все, что угодно, но можно не сомневаться: он вряд ли бы спутал глубокий обморок со сном и принял бы надлежащие меры. Конечно, Сталина они бы вряд ли спасли, но тем не менее...

Как потом рассказывал Рыбин, у него создалось впечатление, что все шло по сценарию, который прежде всего устраивал Берию. Изгнав из комнаты Сталина всех и запретив звонить кому бы то ни было, Берия с поддакивавшим ему Маленковым уехали, предоставив больного его болезни. Т.е. совершили то, что на языке уголовного кодекса называется преступным бездействием. «Мысль о том, что у него случился удар, — пишет в своей книге «Смерть Сталина» Л. Млечин, — не пришла им в голову». Что, конечно же, кажется невероятным. Человек всю ночь лежит на полу и только хрипит, а им не приходит в голову мысль о том, что он болен. Хотя скорее всего, именно это они и подумали, потому и уехали...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На даче Берия с Маленковым и Хрущевым снова появились только в девять часов утра. Чуть позже туда приехали и другие члены Политбюро. Вместе с ними наконец-то прибыли и врачи во главе с известным кардиологом П.Е. Лукомским.

«В большой зале, где лежал отец, — вспоминала Светлана Аллилуева, — толпилась масса народу. Незнакомые врачи, впервые увидевшие больного, ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на затылок и на шею, делали кардиограммы, делали рентген легких; медсестра беспрестанно делала какие-то уколы, а один из врачей беспрерывно записывал в журнал ход болезни... Все делалось как надо. Все суетились, спасая жизнь, которую нельзя было спасти».

Присутствовал при последних часах жизни своего отца и Василий, который, по словам сестры, был все время сильно пьян, «шумел, оскорблял врачей и орал, что они отравили, убили отца... Он был в отчаянии и твердо убежден в том, что его отец был отравлен».

Больше всех суетился Берия, который то и дело вопрошал и без того перепуганных врачей, гарантируют ли они жизнь товарища Сталина и отдают ли себе отчет в том, какая на них лежит ответственность. Убедившись, что Сталина уже не воскресят, Берия уехал на несколько часов в Кремль, оставив бледных соратников у смертного одра доживавшего последние минуты Хозяина. Зачем? Если принять версию Волкогонова, то только для того, чтобы забрать из сталинского сейфа документы, в которых могли быть распоряжения, касающиеся его.

По всей видимости, он не исключал того, что чувствовавший близкий уход Сталин мог оставить завещание, и оспорить его было бы сложно даже ему. А Берия нисколько не сомневался в том, что его нет и не может быть в числе сталинских преемников, если таковые вообще были.

Теперь уже никто не скажет, что же на самом деле делал Берия в Кремле, но, когда он вернулся, выглядел уже успокоенным. Более того, именно он повел себя так, словно умиравший вождь передал ему свою власть. Он приказал подготовить срочное правительственное сообщение, которое и было напечатано в газетах и передано по радио.

«В ночь на 2 марта, — сообщалось в нем, — у товарища Сталина, когда он находился в Москве в своей квартире, произошло кровоизлияние в мозг, захватившее важные для жизни области мозга. Товарищ Сталин потерял сознание. Развился паралич правой руки и ноги. Наступила потеря речи. Появились тяжелые нарушения деятельности сердца и дыхания... Лечение товарища Сталина проводится под постоянным наблюдением Центрального Комитета КПСС и советского правительства... Тяжелая болезнь товарища Сталина повлечет за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности».