Сталин - хозяин СССР

Давайте мысленно представим, что гитлеровские орды все-таки выиграли войну и зададим себе вопрос: а при Гитлере Жванецкий имел бы больше свободы, чем при Ельцине, или меньше? Не прочти я «Застольные разговоры Гитлера», застенографированные Г. Пикером, я бы сам свой вопрос считал идиотским, настолько засели в голове стереотипы фильмов и книг о периоде оккупации. Но из этих «Разговоров» Гитлер предстал циничным, но умным психологом, большим знатоком того мещанства, которое называет себя интеллигенцией и которое морочит голову обывателю.

Тему о свободе покоренных народов Гитлер поднял 4 апреля 1942 года и затем в течение ряда месяцев возвращался к ней. Начал он ее с принципиальных положений, как вы понимаете, не предназначенных для широкого круга: «За ужином шеф заявил, что показателем высокого уровня культуры является отнюдь не личная свобода, но ограничение личной свободы организацией, охватывающей как можно больше индивидуумов, принадлежащих к одной расе», — записывал Пикер.

Это основная база рассуждений Гитлера. Не знаю, читал ли он древнегреческого философа Платона, который еще в 4 веке до н. э. изрек истину: «Из крайней степени свободы всегда возникает величайшее и жесточайшее рабство», — но Гитлер для оккупированных народов СССР предусматривал именно крайнюю степень личной свободы: «И поэтому, властвуя над покоренными нами на восточных землях рейха народами, нужно руководствоваться одним основным принципом, а именно: предоставить простор тем, кто желает пользоваться индивидуальными свободами, избегать любых форм государственного контроля и тем самым сделать все, чтобы эти народы находились на как можно более низком уровне культурного развития».

По планам Гитлера немцы и покоренные русские, украинцы и другие народы должны были жить абсолютно раздельно, немцы — в особых изолированных колониях. Так что для покоренных народов свобода планировалась наиполнейшая — говори что хочешь, пиши что хочешь — хоть на голове стой. Гитлер очень тонко понимал людей типа Жванецкого: «Ибо, чем примитивнее люди, тем больше воспринимают любое ограничение своей свободы как насилие над собой», — говорил он.

Не буду цитировать, просто перечислю, чем Гитлер хотел одарить наших отцов, на радость Жванецкому. В армии служить не надо, даже альтернативной службы нести не надо (служба только для немцев); в школу ходить не надо («Ни один учитель не должен приходить к ним и тащить в школу их детей»); церкви, секты — любые; улицы, дома можно не убирать; прививки можно не делать, можно даже не лечиться. («Но нужно действовать осторожно, чтобы эта наша тенденция не бросалась в глаза. И если кто-либо из страдающих зубной болью непременно захочет лечиться у врача, хорошо, один раз можно сделать исключение».) И полная свобода передвижения, даже большая, чем сегодня, поскольку: «И покоренные народы также обязаны знать, как работает транспортная система. Но это — единственное, чему мы должны их обучить… Столица рейха — Берлин, и каждый из них хоть раз в жизни должен там побывать», — требовал Гитлер.

Но может возникнуть вопрос: а дал бы Гитлер Жванецкому возможность смело рассказывать нам свежие анекдоты про Брежнева и Хрущева? Гитлер об этом позаботился в пределах возможностей тогдашних технических средств связи: «Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их…» Так что Караулов со Сванидзе и прочими Киселевыми тоже нашли бы, где проявить свое «свободное творчество».