Если подумать о том, что каждое правительство пользуется или должно пользоваться лицами для поддержания связей, которых нельзя осуществить открытым путем, то странно, что русский шпионаж: вызывает такую необыкновенную реакцию. Возможно, это объясняется тем, что русская разведка неизмеримо более вездесуща, нежели разведка других государств. Все, что бы ни случалось, где бы ни было, ловко сработано русскими шпионами. Недавние происшествия здесь и в Финляндии доказывают также, что Россия не старается соблюдать те приличия и не считается с теми этическими условностями, которые другие страны даже в своей нелегальной работе стараются соблюдать. Дж. Теодор Марринер, советник посольства».
Можно только представить, как ухмылялся Сталин, читая эти последние строки. Это американцы-то учат нас соблюдать этические нормы!.. Незачем, наверное, подумал он, забивать Литвинову мозги такими глупостями. Пусть себе спокойно соблюдает «этические нормы» в работе Наркоминдела. Поэтому, поразмыслив, взял и вычеркнул слова «Для свед. тов. Литвинову».
В следующем документе, направленном Сталину Аграновым из ОГПУ весной 1934 года, содержится полученное ИНО ОГПУ из Парижа от агента, связанного с сотрудниками министерства иностранных дел, агентурное сообщение. На полях Сталин написал: «Прочесть». Читал он его внимательно, подчеркивая целые абзацы. Особенно его заинтересовала позиция французского министра иностранных дел Барту.
Он выделил строки о том, что «задачей Барту является в настоящее время создание своего рода континентального блока держав из Франции, Бельгии, СССР, Малой Антанты, возможно, Болгарии, стоящих на французской точке зрения.
Французская позиция явилась для Берлина полной неожиданностью».
На утверждение о том, что Гитлер, в конце концов, проявит уступчивость, Сталин никак не отреагировал.
Для сближения с Польшей Барту был вынужден поехать в Варшаву и успокоить поляков, которые были возмущены тем, что их не включили в состав «великих держав».
Следующий абзац Сталин не только подчеркнул, но и выделил на полях: «Как раз перед поездкой Барту балтийские государства получили сведения, что секретные статьи польско-германского соглашения предусматривают раздел не только Украины, но и Прибалтики, и просили Барту выяснить в Варшаве, соответствуют ли эти сведения действительности… Барту указал в Варшаве, что польско-советские отношения оставляют желать лучшего, и что Польше, в случае недоразумения с Германией, придется считаться также и с враждебностью СССР.
Барту усиленно рекомендовал Польше пойти на настоящее и искреннее сближение с СССР. Однако Пилсудский ответил, что он не верит московскому правительству, что советская армия крайне слаба в военном отношении и что, наконец, он не верит в прочность советского режима.
У Барту создалось впечатление, что Пилсудский не отказывается от своей основной идеи, заключающейся в создании Великой Польши в виде конфедерации Польши, Латвии и Украины, и отторжении от России всей правобережной Украины.
По некоторым данным, исходящим из осведомленных источников,… по этому же соглашению Украина должна быть независимой, и оба государства — Польша и Германия — претендуют только на экономические интересы на Украине. Зато Германия претендует также на экономическое использование Кавказа и Туркестана.