Сталин и разведка

«Однако Сталин прервал меня и, обращаясь к Игнатьеву, сказал, что это дело надо еще раз обдумать, приняв во внимание внутренние „драчки“ в руководстве Югославии. Потом он пристально посмотрел на меня и сказал, что, так как это задание важно для укрепления наших позиций в Восточной Европе и для нашего влияния на Балканах, подойти надо к нему исключительно ответственно, чтобы избежать провала, подобно тому, который имел место в Турции в 1942 году, когда сорвалось покушение на посла Германии фон Папена».

На этом разговор закончился, и больше эта тема не поднималась, так как через десять дней Сталин умер.

* * *

О встрече со Сталиным резидента в Хельсинки Бориса Аркадьевича Рыбкина (он же Ярцев, он же «Кин») рассказала в своих воспоминаниях его жена, разведчица и писательница Зоя Воскресенская-Рыбкина. Обстоятельства этой встречи и полученное Рыбкиным задание — в главе «Была ли у Сталина личная разведка».

* * *

Разведчик-нелегал, а позднее руководящий работник «легальной» разведки, Василий Зарубин, и его жена Елизавета (урожденная Горская) вписали яркую страницу в историю советской внешней разведки.

В октябре 1941 года Зарубин был назначен главным резидентом в США. Ему подчинялись сразу две резидентуры — в Нью-Йорке и Вашингтоне.

Ночью 12 октября 1941 года, когда немцы подходили к Москве, Зарубин был вызван в Кремль. Никаких признаков нарушения нормального ритма жизни, суматохи или подготовки к эвакуации, а тем более к бегству, он там не заметил. Его проводили в приемную. Несколько человек, военных и штатских, молча сидели в ожидании.

— Товарищ Зарубин, — полувопросительно, полуутвердительно произнес Поскребышев. — Сейчас вас примет товарищ Сталин.

У Зарубина заныло под ложечкой. Он знал, зачем едет в Кремль, но значительность этой фразы поразила его.

Через несколько минут, после выхода очередного посетителя, Поскребышев пригласил Зарубина в кабинет.

Сталин сидел за столом. При входе Зарубина поднялся, сделал несколько шагов ему навстречу и, пожав руку, предложил сесть. Сам продолжал стоять, затем принялся не спеша ходить по кабинету.

После короткого доклада Зарубина Сталин сказал:

— До последнего времени у нас с Америкой, по существу, не было никаких конфликтных интересов в мире. Более того, и президент и народ поддерживают нашу борьбу с фашизмом. Нашу тяжелую борьбу. Но недавно мы получили данные, что некоторые американские круги рассматривают вопрос о возможности признания правительства Керенского в качестве законного правительства России в случае нашего поражения в войне. Этого им никогда не дождаться. Никогда! Но очень важно и необходимо знать об истинных намерениях американского правительства. Мы хотели бы видеть их нашими союзниками в борьбе с Гитлером. Ваша задача, товарищ Зарубин, не только знать о намерениях американцев, не только отслеживать события, но и воздействовать на них. Воздействовать через агентуру влияния, через другие возможности…

…Когда Зарубин уже встал, чтобы уходить, — беседа была закончена, Сталин сказал:

— Исходите из того, товарищ Зарубин, что наша страна непобедима. — Он немного помолчал и добавил: — Я слышал, что ваша жена хорошо помогает вам. Берегите ее.

Сталин знал, что говорил. Конечно, он готовился к беседе. Но и без того Елизавета Горская была известна ему. Когда-то давно, в конце 1920-х годов, она была женой знаменитого эсера-террориста Блюмкина, убийцы германского посла в Советской России, Мирбаха, в 1918 году. Позднее Блюмкин стал сотрудником ВЧК, а в 1929 году его командировали в Турцию, чтобы следить за Троцким. Вместо этого он связался с Троцким и привез от него в Москву письмо Радеку, которое тот поспешил передать в ОГПУ. Горская, уже расставшаяся к этому времени с Блюмкиным, жила в Москве, работала в ОГПУ и, в известной степени, способствовала задержанию Блюмкина, не откликнувшись на его просьбу об укрытии.

В цепкой памяти Сталина сохранилось «Решение Политбюро от 30 октября 1929 года, п.30. О Блюмкине:

а) Поставить на вид ОГПУ, что оно не сумело в свое время открыть и ликвидировать антисоветскую работу Блюмкина.

б) Блюмкина расстрелять.

в) Поручить ОГПУ установить точно характер поведения Горской.

Выписка послана т. Ягоде».

Тов. Ягода провел расследование, которое пришло к выводу, что Горская в деле Блюмкина вела себя вполне достойно, о чем и было доложено Сталину. Этим и объясняются теплые слова, сказанные Сталиным Василию Зарубину при расставании…

Уходя от Сталина, Зарубин на мгновение увидел в нем — его герое, полубоге — простого, усталого, одинокого старика.

Несколько дней спустя Зарубины выехали в США через Дальний Восток. Уезжали они в дни октябрьской паники, когда казалось, что вся Москва ударилась в бегство, и хотя знали, что едут на важное ответственное задание, чувствовали себя чуть ли не дезертирами.

* * *

Весьма колоритной фигурой с необычной судьбой стал известный контрразведчик и разведчик Евгений Петрович Питовранов.