Сталин и разведка

Наконец, 29 июля 1939 года Астахов получил указание выяснить подробности германских предложений. Ему сообщили, что на основании его доклада Молотов будет вести переговоры с послом Шуленбургом в Москве.

2 августа состоялась беседа Астахова с Вайцзеккером и Риббентропом, о которой Астахов немедленно информировал Сталина. Она явилась решающим этапом в развитии событий 1939 года.

Риббентроп довольно подробно изложил германскую точку зрения на отношения с СССР, подчеркнув, что теперь, когда, по мнению фюрера, «национальные» идеи советского руководства начали преобладать над «интернациональными», наступила пора сближения между двумя странами. Он просил довести до Москвы германские предложения о проведении переговоров на высоком уровне, особенно подчеркнув их конфиденциальный характер.

19 августа, за 4 дня до подписания пакта, Астахов был отозван в Москву, теперь он не был нужен Сталину. Астахов был уволен из Наркоминдела, а 27 февраля 1940 года арестован. Ему предъявили традиционное обвинение в участии в антисоветском заговоре и работе на «иностранную разведку». Несколько позже уточнили: «на польскую (?) разведку». В июле 1941 года его осудили на 15 лет. Он умер в лагере в феврале 1942 года.

Кстати, Берия мог бы причислить Астахова и к своей «личной агентуре». В одном из прошений, направленном Астаховым из тюрьмы в ЦК и наркому Берии, Астахов, требуя справедливости, напоминал, что ему пришлось работать «под наблюдением» Берии, и он «обеспечил полную тайну переговоров с Германией с 1939 года». Более того, он даже напомнил, что был на приеме у Гитлера, факт, который не вошел в историю подготовки пакта.

Что следует из этого письма? То, что Астахов выполнял не только НКВДовские поручения и отчитывался перед самим Сталиным, но что он выполнял и поручения Берии (может быть даже в обход Сталина?). Конечно, такого свидетеля оставлять на свободе и даже в живых было нельзя. Так что и по нему прозвучал «колокольный звон».

* * *

Еще одним человеком, добросовестно пытавшимся выполнить конфиденциальное поручение Сталина, стал кадровый разведчик Рыбкин Борис Аркадьевич (Ярцев, псевдоним Кин, муж разведчицы и писательницы Зои Воскресенской) (1899—1947). В 1920— 1921 годах Рыбкин служил в РККА, с 1921 — в органах ВЧК— ОГПУ, с 1930 года — во внешней разведке. Под дипломатическим прикрытием работал в Иране, Финляндии, Швеции.

Примерно с 1930 года в Финляндии начали расти профашистские настроения, и сама страна все больше скатывалась к фашизму. Увеличивалось количество военизированных формирований, подавлялись малейшие проявления революционного рабочего движения. Постоянно поддерживались и нагнетались антисоветские настроения, чувство напряженности, ожидания смертельной угрозы «с Востока». Любой самый маленький конфликт раздувался прессой до необъятных размеров, постоянно следовали затрагивающие СССР обращения в Лигу Наций.

Широкое распространение получил лозунг «Великой Финляндии», призывавший, в частности, к присоединению к Финляндии огромных советских территорий. Раздувались шовинистические страсти.

Настроения на «финском плацдарме» не могли остаться незамеченными. В агрессивных планах англо-американского и германского империализма тогдашняя Финляндия заняла «достойное» место.

Правда, учитывая рост мощи и влияния своего восточного соседа в международных делах, Финляндия в 1932 году подписала с СССР пакт о ненападении, в 1933 году— конвенцию об определении агрессора, а в 1934 году — протокол о продлении пакта о ненападении на 10 лет.

В начале февраля 1937 года состоялся визит министра иностранных дел Холсти в Москву. Он заверял советских руководителей, что Финляндия желает жить в мире со своим восточным соседом.

В переговорах участвовал Ворошилов. Он ответил Холсти, что добрые пожелания отнюдь не обеспечат сохранения мира на севере Европы, и Советскому Союзу надо бы получить хотя бы какую-нибудь гарантию в отношении действий Финляндии на случай, если третье государство, не испрашивая разрешения Финляндии, использует ее территорию против Советского Союза. Однако ни Холсти в Москве, ни правительство Финляндии позднее ответа на этот вопрос не дали.

Тем временем обстановка в Европе все ухудшалась. 12 марта 1938 года Гитлер осуществил «аншлюс» Австрии, после чего ему открылась дорога к уничтожению независимости Чехословакии.

Поскольку ответа на запрос Ворошилова не поступало, Советское правительство решило предпринять новые шаги и пойти на проведение секретных переговоров с Финляндией. Они были поручены советскому разведчику Б.А. Рыбкину, занимавшему в то время (под фамилией Ярцев) пост второго секретаря полпредства СССР в Финляндии. Никто в полпредстве, включая советского полпреда в Хельсинки В.К. Деревянского, ничего не знал не только о содержании переговоров, но и о самом факте их ведения.

О том, при каких обстоятельствах Рыбкину было дано задание на ведение переговоров, автору рассказала его жена и соратница З.И. Рыбкина (Воскресенская):