Сталин и Хрущев

Необходимо, во-первых, обеспечить не мифическую «рациональную организацию» производительных сил, а непрерывный рост общественного производства с преимущественным ростом производства средств производства…

Необходимо, во-вторых, путём постепенных переходов, осуществляемых с выгодой для колхозов и, следовательно, для всего общества, поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, а товарное обращение тоже путём постепенных переходов заменить системой продуктообмена…

Необходимо, в-третьих, добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей… Нужно поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен». (Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М. 1952. С. 66 – 69).

И народ потому «планов наших любил громадьё», что И.В. Сталин отвечал за каждое сказанное им слово. Люди верили в осуществимость  этих планов и с трудовым энтузиазмом реагировали на призывы вождя.

Однако уже на июльском 1953 года Пленуме ЦК, т.е спустя всего четыре месяца после смерти И.В. Сталина сменивший его на посту Председателя Совета Министров СССР Маленков заявил буквально следующее: «Оно – это положение о продуктообмене, если его не поправить, может стать препятствием на пути решения важнейшей ещё на многие годы задачи всемерного развития товарооборота».

Подвергнув ревизии экономические воззрения И.В. Сталина, Маленков, тем самым, положил начало демонтажу социализма и укрепил позиции уже блуждавшего по Союзу призрака капитализма.

Советское общество в послесталинский период вообще стало бурно вырождаться морально и духовно, становясь всё более беззащитным перед мощным натиском мещанско-потребительской психологии, и, конечно же, реанимация уже капитально опошлённой «хрущёвской оттепелью» идеи построения коммунизма, ничего, кроме  горькой иронии и озлобления, вызвать в народных массах не могла.

Достаточно вспомнить, что именно после смерти И.В. Сталина, в период «хрущёвской оттепели», появились и получили широчайшее распространение такие речевые штампы, как «Работа – не волк: в лес не убежит», «Рука руку моет», «Работа не хрен: стояла и стоять будет», «Работа наш друг, и мы её не трогаем. Водка наш враг, и мы её уничтожаем», «Сорок лет, как холуёв нет» ( 1957 г .), «Девиз бригады комтруда: «Кому нести? Чего? Куда»?» ( 1959 г .), немыслимые для народа-победителя, народа-труженика, народа-стахановца, гордившегося своими трудовыми свершениями в золотую Сталинскую эпоху.

О партаппаратчиках в год 40-летия Великой Октябрьской социалистической революции в гуще народа язвили: «До 17-го года была эксплуатация человека человеком, а нынче наоборот». Лучше всего о настроениях, царивших в обществе в тот период, говорит такой образчик народного творчества: « – Коммунизм уже на горизонте. – А что такое горизонт? – Это линия, которая удаляется по мере приближения к ней».

Быстро обогащающийся новый класс чванливых собственников –  партноменклатуры, – отказавшийся от идейно-теоретических установок В.И. Ленина и И.В. Сталина, поддержавший Хрущёва на ХХ съезде и в июле 1957 года, к середине 60-х стал тяготиться не в меру неуправляемым Хрущёвым и нашёл ему замену в лице «тишайшего» Л.И. Брежнева.

Но и при нём о коммунизме не вспоминали. Наоборот, так называемые «косыгинские рыночные реформы» уводили всё дальше и дальше от сталинского социализма, от реализации многовековой светлой мечты человечества о коммунизме как об обществе социальной справедливости, всё больше крепла и наглела гнилая антикоммунистическая верхушка КПСС, выдвинувшая из своей среды «генетически повреждённого» Горбачёва с его пресловутой «перестройкой», погубившей СССР.

И.В. Сталин был прав, когда призывал партию и народ к политической бдительности и к пониманию того, что по мере продвижения вперёд классовая борьба не затухает, а, наоборот, обостряется, и того, что достижения и успехи не сводят на нет вредительство.

«Особенность современных вредителей – подчёркивал Сталин, – заключается в том, что они обладают партийным билетом, играют на политическом доверии к ним как к членам партии, используют политическую беспечность советских людей».

Справедливость этого положения мы можем по достоинству оценить сегодня, когда люди, выдававшие себя за коммунистов, сняли с себя овечьи шкуры и обнажив свои отвратительные волчьи пасти, присвоили себе всё, что было создано многими поколениями советских людей, хорошо сыграв на политическом доверии, (а скорее, на политической беспечности и теоретической безграмотности большинства – Л.Б.) к ним со стороны рядовых членов Коммунистической партии.