Сталин, Гитлер и мы

А в середине 30-х годов развернулось строительство канала Москва-Волга, где объем работ в семь раз превышал объем на Беломорканале. Соответственно и полегло там народу в несколько раз больше.

С начала 30-х годов ГУЛАГ заработал так, как ни одно союзное министерство в нашей промышленности. Именно в усилиях ГУЛАГа с его рабовладельческой системой заключался секрет «успешного построения социализма в одной отдельно взятой стране», о чем торжественно объявил Сталин в середине 30-х годов. Рабский труд в лагерях и крепостной труд в колхозах составили основу всего нашего производства. ГУЛАГ и феодализм на селе стали не просто карательной системой немыслимого масштаба (страной в стране!), но и образом жизни. А. Солженицын свидетельствует о том времени: «В лагеря набирались далеко не только инакомыслящие, далеко не только те, кто выбивался со стадной дороги, намеченной Сталиным. Набор в лагеря явно превосходил политические нужды, превосходил нужды террора — он соразмерялся (может быть, только в сталинской голове) с экономическими замыслами. Да не лагерями ли (и ссылкой) вышли из кризисной безработицы 20-х годов? С 1930 года не рытье каналов изобреталось для дремлющих лагерей, но срочно соскребались лагеря для задуманных каналов. Не число реальных „преступников“ (или даже „сомнительных лиц“) определило деятельность судов, но — заявки хозяйственных управлений… В чем лагеря оказались экономически выгодными — было предсказано еще Томасом Мором, прадедушкой социализма, в его „Утопии“. Для работ унизительных и особо тяжелых, которых никто не захочет делать при социализме, — вот для чего пришелся труд зэков. Для работ в отдаленных диких местностях, где много лет можно будет не строить жилья, школ, больниц и магазинов. Для работ кайлом и лопатой — в расцвете двадцатого века. Для воздвижения великих строек социализма, когда к этому нет еще экономических средств».

Именно Сталин был инициатором и организатором советской рабовладельческой системы, при которой миллионы заключенных использовались на так называемых «великих стройках коммунизма». Какой же безразмерный цинизм заключен в этом термине, придуманном, кстати, тоже Сталиным. В 1947 году Сталин попросил сообщить ему о количестве заключенных в стране. Ознакомившись со статистикой, объявил: «Мало. Мы должны решать проблему кадров. Промышленности нужны люди». То есть вождь мыслил в XX веке категориями древних рабовладельцев, причем последних он явно превзошел. В государственных и партийных архивах, которые дошли до нас, хранится много документов, подобных этой директивной сталинской записке, это требования самых разных министерств и ведомств на столько-то тысяч (десятков тысяч) заключенных в качестве необходимой рабочей силы. По форме это — обычные, повседневные, привычные запросы, словно прораб выписывает стройматериалы… Не случайно лагерные рабы трудились всюду, от городского строительства (построили, например, новый Московский университет) до космических объектов и, самое главное и опасное, на бесчисленных и огромных предприятиях атомной промышленности, вплоть до урановых рудников.

Да, без заключенных мы не вошли бы в космический и атомный век в те сроки, как это у нас получилось. Ведь в этих областях, помимо научной работы, требовался черновой труд множества людей, причем в условиях тяжелейших. Кто теперь подсчитает, сколько заключенных было принесено на космический и атомный алтари. Наверное, побольше, чем на каналы, о которых речь шла выше. Известно, что из-за сталинского невежества мы проиграли атомную гонку (например, в этом деле нельзя было обойтись без кибернетики, которую Сталин торжественно запретил как буржуазную лженауку!). Удалось пуститься вдогонку за американцами только потому, что наши разведчики украли у них секрет атомной бомбы. В этом, например, призналась газета «Известия» в 1999 году: «Советская атомная бомба — точная копия американской, секрет которой добыли наши разведчики…» Но для того, чтобы наладить выпуск ядерного оружия, причем в кратчайшие сроки, нужно было бесчисленное количество рабочих рук. Тут снова лагерные рабы пригодились!

Так, начиная с 30-х годов без них мы не можем сделать ни шагу, ведь у нас всегда все требуется срочно (чтобы вчера еще было готово!), то есть в авральном порядке, без создания на месте гигантской стройки должной инфраструктуры, которая могла бы хоть минимально обеспечить условия жизни строителям. Только рабский труд заключенных отвечал таким требованиям, и без него у нас уже просто разучились обходиться. Обо всем этом я лишний раз и с неожиданной полнотой узнал в годы горбачевской перестройки, потому что они были богаты обилием новой информации, ранее недоступной, и новыми интересными знакомствами, каких до того быть не могло. Расскажу об одном случае.