Сталин, Гитлер и мы

«Худой, болезненного вида человек, ходивший всегда в поношенном костюме, он тем не менее более других ценил жизненные блага. У Суслова было ярко выраженное „шлагбаумное“ мышление: не пускать и не позволять, не потакать. Его побаивались не только люди среднего уровня, но и находившиеся рядом с ним. Тридцать пять лет, начиная с 1947 года, он в качестве секретаря Центрального Комитета заправлял идеологией. Этот человек сделал очень многое для цементирования догматизма в отечественном обществоведении не только при Сталине, но и после него. Главный идеолог партии, однако, не смог за десятилетия своей работы в ЦК выдвинуть хоть сколько-нибудь запоминающуюся, свежую идею или концепцию. Этот человек всю жизнь был хранителем догм сталинизма, а затем, формально отринув Сталина, не переставал всемерно способствовать консервации его старых мифов. Именно Суслов до самой смерти Сталина был одним из самых рьяных пропагандистов сталинских работ, „Краткого курса“, который незаметно, несмотря на все усилия, терял свою „идеологическую силу“».

Слепая, можно сказать, болезненная верность Суслова своему бывшему хозяину давила на всю духовную жизнь общества, принижая и растлевая ее. Главный идеолог с его неизлечимым сталинизмом был вездесущ, его тлетворное влияние проникало всюду. Так, например, мы до сих пор не имеем подлинной, научно объективной истории Великой Отечественной войны, не знаем о ней всей правды. А почему? Уже цитировавшийся выше Волкогонов вспоминает: «Мне пришлось проработать около двух десятков лет в Главном политуправлении Советской Армии и Военно-Морского Флота. Было время, когда в отделе печати Главпура в соответствии с высокими указаниями Суслова и его аппарата просматривались все мемуары». В результате мы до сих пор и не имеем достоверной истории Великой Отечественной войны. Писатель В. Астафьев, участник и инвалид войны, прошедший ее в солдатской шинели, пишет:

«Советские историки в большинстве своем, а редакторы и сочинители „Истории Великой Отечественной войны“ в частности, давно потеряли право прикасаться к святому слову „правда“, ибо от прикосновения нечистых рук, грязных помыслов и крючкотворного пера оно — и без того изрядно у нас выпачканное* и искривленное — пачкается еще больше. Вся 12-томная „История“ создана, с позволения сказать, „учеными“ для того, чтобы исказить историю войны, спрятать „концы в воду“, держать и далее наш народ в неведении относительно наших потерь и хода войны особенно начального ее периода».

Суслова можно смело считать главным негласным редактором этой «Истории», о которой пишет Астафьев. Точно так же дух Суслова остался до сих пор во многих сферах вашей общественной жизни…

Примечательно, что сам Суслов, будучи главным партийным идеологом, не создал абсолютно ничего своего! Не написал ни одной книги. В 1982 году, в год его смерти, у него вышел трехтомник под громким названием: «Марксизм-ленинизм и современная эпоха». Это — его выступления и речи, небольшие статьи. И все! За три с лишним десятилетия. К тому же понятно, что собранное в трехтомнике — плод трудовых усилий его теневых спичрайтеров. Можно только отметить, что все три тома придавлены идеологическим утюгом Суслова, в них нет ни творческой мысли, ни живого слова. В этой связи можно вспомнить весьма показательный случай. В 1972 году сотрудник ЦК партии А. Н. Яковлев (в 80-е годы стал главным идеологом Горбачева) опубликовал в «Литературной газете» свою статью. Она Суслову не понравилась. Он попросил своего помощника выяснить, кто писал эту статью для Яковлева. Вскоре помощник ответил, что тот писал сам. «Что он, Ленин, что ли?» — удивился Суслов.

За долгие годы работы в «Огоньке» я неплохо узнал сусловского помощника В. Воронцова, большого знатока поговорок и афоризмов. Он всегда был под рукой у своего шефа, всю его карьеру, но Суслов никогда не оснащал свои выступления хотя бы чужими, но живыми словами. А вот Воронцов не просто собирал афоризмы, но и в изобилии их издавал. Выпустил немало толстых сборников, на обложке которых красовались такие названия, как «Мудрые мысли» и т. п., при этом на той же обложке всегда стояло: «В. Воронцов», как будто это его авторская книга! Разумеется, он же и получал за это гонорары. Мало этого. На все эти сборники в центральной печати регулярно появлялись рецензии, разумеется, хвалебные, а сами издания по своей полиграфии были просто роскошными. Суслов помалкивал по поводу этих сборников и рецензий на них…