Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы

«Упорно предлагали одно время Москву переименовать в город Сталин. Очень упорно! Я возражал. Каганович предлагал. Высказывался: “Есть не только ленинизм, но и сталинизм! ”

Сталин возмущался» [868] , – вспоминал в 1970-е годы Молотов в беседе с писателем Феликсом Чуевым.

В дневнике будущего руководителя социалистической Болгарии Георгия Димитрова есть запись о торжественном обеде на кремлёвской квартире К.Е. Ворошилова в связи с 20-летием Великой Октябрьской социалистической революции. Взяв слово для тоста, Димитров стал развивать мысль о Сталине как продолжателе дела Ленина:

«Д[имитров]:…Нельзя говорить о Ленине, не связывая его со Сталиным! (Все поднимают бокалы!)

Сталин: Я очень уважаю т. Димитрова. Мы друзья и останемся друзьями. Но я не согласен с ним. Он даже не по-марксистски выразился. Для победы дела необходимы соответствующие условия, а вожди найдутся» [869] .

А вот письмо Сталина в Детиздат при ЦК ВЛКСМ от 16 февраля 1938 года:

«тт. Андрееву (Детиздат ЦК ВЛКСМ) и Смирновой (автору “Рассказов о детстве Сталина”)

Я решительно против издания “Рассказов о детстве Сталина ”.

Книжка изобилует массой фактических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, “добросовестные ” брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остаётся фактом.

Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория “героев ” и “толпы ” есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в народ – говорят эсеры. Народ делает героев – отвечают эсерам большевики. Книжка льёт воду на мельницу эсеров. Всякая такая книжка будет лить воду на мельницу эсеров, будет вредить нашему общему большевистскому делу.

Советую сжечь книжку» [870] .

Ещё одна запись из дневника Димитрова, от 26 апреля 1939 года. Обсуждается первомайское воззвание Коминтерна. На вопрос Сталина, видел ли Димитров текст воззвания, тот ответил, что в последней редакции – нет, но что это – плод коллективного творчества, а Мануильский – главный редактор. Сталин обратил внимание на фрагменты воззвания, восхваляющие его личность (Да здравствует наш Сталин! Сталин– это мир! Сталин – это коммунизм! Сталин – наша победа!), и заявил:

«Мануильский – подхалим! Он был троцкистом! Мы его критиковали, что когда шла чистка троцкистских бандитов, он молчал, не выступал, а он начал подхалимничать. Это что-то подозрительно! Его статья в “Правде” “Сталин и мировое коммунистическое движение ” вредная, провокационная статья».

«Иосиф Виссарионович,  – записал далее Димитров, – не согласился оставить в воззвании “под знаменем Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина”, а только “Маркса– Энгельса – Ленина ”» [871] .

Подобных примеров можно привести множество. Почти все авторы мемуаров, когда-либо встречавшиеся со Сталиным, вспоминают случаи из жизни, свидетельствующие о его неприязненном отношении к преклонению перед своей персоной.

Несостоявшийся орден