Сталин

Писательница Лидия Сейфуллина отличалась независимыми суждениями, твёрдыми принципами, справедливостью и правдивостью. И хотя она не была отмечена Сталинскими премиями, вождь её очень ценил и уважал. Так, посмотрев в театре Е. Вахтангова её пьесу «Виринея» он оставил хвалебный отзыв в книге гостей, отметив, что драма — «кусок жизни, взятый из самой жизни».

Однажды во время одной встречи у Горького с писателями в присутствии И.В. Сталина ряд выступавших заговорили о необходимости ужесточения литературной критики, а один из писателей даже призывал превратить её в дубинку. И.В. Сталин слушал молча. Последней взяла слово Лидия Сейфуллина. Писательница выступила в защиту критики конструктивной и доброжелательной, критики справедливой. Она сказала о том, что не все головы выдержат удары «стоеросовой дубины». Дубина только может навредить, писателей нужно беречь…

Её выступление было воспринято присутствовавшими, как дерзкий вызов, и многие гости Горького тут же сделали каменные лица и отвернулись от Сейфуллиной. А И.В. Сталин после перерыва послал записку писательнице, в которой говорилось, что она права. Взяв слово, И.В. Сталин в очень уважительном тоне говорил о литераторах Советского Союза и назвал их инженерами человеческих душ.

Сегодня, когда в Сталина не бросает камни разве что ленивый, среди множества других инсинуаций, можно встретить и такую: якобы Сталин заставлял поэтов писать о себе хвалебные стихи. В частности, упоминаются имена Мандельштама, Пастернака и Ахматовой, которые, мол, вынужденно писали свои стихи о Сталине. Мне представляется, что из этих трёх громких имён нужно безусловно вывести имя Б. Пастернака, можно поставить под вопрос искренность А. Ахматовой (у которой в 1949 году был арестован 37-летний сын Лев Гумилёв, благополучно доживший до 80-летнего возраста — Л.Б.) и признать, что только О. Мандельштам покривил душой. И, конечно же, от автора поганенькой эпиграммы И.В.Сталин не мог ни требовать, ни ожидать величальной оды. Ему это было просто не нужно!

По мнению искусствоведа Евгения Громова, «никуда не уйти от того факта, что немало талантливых и честных творческих людей питали к Сталину уважение, а подчас и преклонялись перед ним. И восхваление его в стихах и прозе нередко пронизаны вполне искренними чувствами». Вот пример. В речи на 18-м съезде Михаил Шолохов сказал о И.В. Сталине такие тёплые слова: «Так повелось, так будет и впредь, товарищи, что и в радости, и в горе мы всегда мысленно обращаемся к нему, к творцу новой жизни. При всей глубочайшей человеческой скромности товарища Сталина придётся ему терпеть излияния нашей любви и преданности, так как не только у нас, живущих и работающих под его руководством, но и у всего трудящегося народа все надежды на светлое будущее человечества неразрывно связаны с его именем».

Первым поэтом в советской литературе, написавшим два стиха о Сталине, был как раз Борис Пастернак, который, по свидетельству Корнея Чуковского и Надежды Мандельштам, «просто бредил Сталиным» Оба стихотворения были опубликованы 1 января 1936 года в газете «Известия». Одно из них заканчивалось так:

«… А в те же дни на расстояньи за древней каменной стеной
Живёт не человек, — деянье: поступок ростом с шар земной.
Судьба дала ему уделом предшествующего пробел.
Он — то, что снилось самым смелым, но до него никто не смел.
За этим баснословным делом уклад вещей остался цел.
Он не взвился небесным телом, не исказился, не истлел..
В собраньи сказок и реликвий Кремлём плывущих над Москвой
Столетья так к нему привыкли, как к бою башни часовой.
Но он остался человеком и если, зайцу вперерез
Пальнёт зимой по лесосекам, ему, как всем, ответит лес»

Отношение Анны Ахматовой к Сталину было неоднозначным. Тонкая лирическая душа поэтессы не всё принимала в жизни, казавшейся ей грубой и жестокой. Но она не могла забыть заботы вождя о ней в 1935 году в трудный час, и личной воле Сталина приписывала она и чудесное спасение её из осаждённого Ленинграда, где непременно погибла бы. В журнале «Огонёк» (1950, № 14) публикуются её стихотворения «И Вождь орлиными очами» и «21 декабря 1949 года». Вот второе: