Сталь решает не все

Впрочем, за семейными проблемами, новоиспечённый князь не забывал о делах. Бражинск расставался с литейным производством, город превращался в прототип будущего (или прошлого) уральского города-завода. Мощности нескольких водяных колёс не хватало для растущего станочного парка. Зная, как всё было в будущем, Белов начал подготовку к строительству большой плотины и организации пруда, того самого, на берегах которого провёл детство. Рабочих рук уже хватало на такой масштабный проект, да и приезжие мастера-строители помогут.

Уральск рос, недавно выстроенная крепость уже не вмещала все постройки. Не только мастерские и склады строили за стенами крепости. Там же рубили свои избы новые жители столицы. Причём сразу в рамках общего городского плана, с широкими улицами и стандартным участком. Требований к избам было два – русская печь и черепичная крыша, то и другое ставили княжеские мастера в рассрочку, на два года. Остальное, даже количество окон и этажей, на усмотрение хозяина. О таких мелочах, как отдельная уборная, помойная яма, дощатые тротуары на улицах, палисадник с цветами и прочие новшества, князь уже не беспокоился. Этим занимались уличкомы, старые добрые уличкомы.

Прииск рос, как на дрожжах, Третьяк снизил себестоимость выплавляемого чугуна и стали ещё вдвое. Сам металлург-самоучка вышел на финишную прямую по изготовлению амосовского булата. Белов не сомневался, что не пройдёт и года, как булатные клинки станут важной составляющей уральского экспорта. Пока растущее княжество потребляло всё, что удавалось заработать продажей своей продукции. Ни единого рубля не скапливалось в княжеской казне. Кроме небольшого запаса, в сотню килограммов золотых рублей. Всё остальное – стальные изделия, железные плуги и бороны, меха, драгоценности и многое другое – шло на продажу, а на вырученные средства тут же закупалась одежда, продукты, обувь, хлопок и нефть.

Белов теперь содержал не двадцать подростков, как четыре года назад, а почти пятьсот будущих уральцев. Те, что характерно, росли и хотели кушать, бегали и рвали одежду, изнашивали обувь.

Кроме того, подростки нуждались в бумаге, футбольных мячах и других предметах. Тех же ложках и чашках, например. Нужно было платить учителям, мастерам, содержать несколько сотен пленников. Те, правда, работали. Но работали на будущее: валили лес, строили дома и мастерские, добывали руду и уголь. Однако тоже неплохо кушали, как и прибывшие к ним жёны с детьми. Бросать людей без средств к существованию Белов не хотел, знал, чем это заканчивается. Он и его помощники находили работу для всех, кто мог работать. Однако вся полученная за год прибыль уходила. Мысленно князь настроился на три-четыре таких убыточных года, пока подрастут новые уральцы. Поэтому отчёты его кладовщиков и торговцев не пугали, заниматься накопительством никто не собирался.

Он спешно планировал обновление станочного парка, чтобы выпускать недорогое и точное оружие. Обучал молодых химиков, чтобы добиться чистого качественного пороха и получить новые виды взрывчатки. Под его руководством группа из двух химиков и одного механика, все не старше восемнадцати лет, разрабатывала взрыватели для снарядов и гранат. А сам князь крутился как белка в колесе, работал по двадцать часов в сутки. Даже в постели, глядя на спящую Наташу, писал в тетрадях планы опытов и рисовал эскизы мастерских. В отличие от своих подданных, отставной подполковник не верил в долгий мир с булгарами: дай бог, пару лет продержаться. Он знал, что скоро уральцам придётся воевать, и воевать серьёзно. С настоящими воинами, а не с дикими угорскими охотниками. Знал и спешил подготовить своих подопечных к неизбежной войне.