Сталь решает не всё

Пришлось менять план предстоящих переговоров, в появлении царя были свои плюсы и минусы для уральцев. С одной стороны, царь сможет принять решение один и сможет его исполнить, уговорить одного человека всегда проще, чем десяток разных стариков-старейшин со своими тараканами в голове. С другой стороны, царь потребует другого подхода, формальными извинениями может не обойтись. Взятка для царя выйдет дороже, с этим всё хорошо, уральских товаров хватит на подкуп всех окрестных царей и князей. А вот с моральными стимулами обстояло не очень.

Словоохотливые стражники, страшно гордые своим царём, довольно подробно пересказали родословную своего правителя. В родственниках царя Авара оказались не только цари и князья Болгарии, которая на реке Дунае, в этом Белов особо не сомневался. Среди многочисленной родни были каганы и полководцы Казарии, славянские князья Таврии, как подозревал Белов, это Крым и северное Причерноморье. Более того, один из предков Авара основал город Башту, который ещё называют Куябой и Киевом. В такие сказки верить не хотелось, где же героический князь Кий? Впрочем, возможно предок и был князем Кием, в славянском происхождении булгар, болгар и прочих киевских князей сомнений не оставалось.

Сомнения были в возможности мира с булгарами, захватывая булгарские города, сыщик даже не представлял, что может попасть под такую восточно-европейскую семейку. Что из-за пары-тройки городков на верхней Каме, уральцы могут получить войну с двумя царствами, каганатом и несколькими княжествами. Оставалась надежда только на труднодоступность уральских городков, куда не пройдёт болгарская и казарская конница, да на богатые дары, которыми старейшина Бражинска надеялся купить хоть пару лет мира.

В один из дней уральцы выплыли на Волгу, река стала вдвое шире, на ней казались маленькими скорлупками не только лодки торговцев, но и двадцатиметровые пароходы. Караван двигался вдоль левого, булгарского берега, добравшись, наконец, до Булгара. Это был первый булгарский город, окружённый настоящей бревенчатой стеной, а не частоколом. Белов даже вспомнил, что такие стены назвались китами, внутри должна быть засыпана глина. Высота стен достигала пяти-шести метров, городские ворота, выходившие на Волгу, были окованы бронзой, с изображением солнца и сказочных зверей.

Столичные жители, как и во все времена, отличаются наглостью и самоуверенностью. Ни один из булгар, работавших на причалах, даже не подумал уйти за городские стены, когда уральская флотилия подошла к городу. На шум пароходов из городских ворот высыпали толпы любопытных, наблюдавших за швартовкой лодок. Несколько уральцев стали раскладывать товар на продажу, пытаясь начать торговлю, другие поднялись вверх по склону, к торговым рядам возле городской стены, обменять свежего хлеба и посмотреть на товары.

Всё это произошло незаметно, главное внимание привлекли казары, нестройной толпой вошедшие в городские ворота, где их остановили не в меру бдительные стражники. Опешившие от такого нахальства казары, привыкшие чувствовать себя в Булгаре если не оккупантами, то неприкасаемыми, устроили скандал, обещая стражникам все кары земные. От немедленной расправы булгарскую стражу спасло отсутствие оружия у казар. Тут к воротам добрались два булгарских стражника, прибывшие с уральцами, шепнули начальнику караула пару слов. После чего казары в сопровождении булгарской стражи прошли к воротам кремля, по соседству с которым жил и казарский посланник. Вместе с ними и уральская делегация дошла до кремля. Дождавшись выхода привратника, как его обозначил для себя Белов, уральцы представились, попросили принять представителей и передали богатые дары.

Пока бывшие пленники рассказывали свои похождения, а стражники докладывали о сопровождении уральцев, за городскими воротами разворачивалась торговля. Несмотря на не базарный день, большинство горожан прекратили работу, осторожно спускаясь к берегу, где уральцы выложили товар, расхваливая новинки покупателям. Первыми, как всегда, рискнули купить белочку-леденец, проворные мальчишки, выменивая сладость на припрятанную шкурку, добытую наверняка своими руками. Не прошло и часа, как торговля, вернее, натуральный обмен товарами разросся от кускового сахара до железных серпов и полотен для кос. Окунь добрался до знакомых торговцев и выяснял, сколько нефти и шерсти у тех в наличии, не придержат ли товар до возвращения уральцев, обговаривая величину задатка. Городские кузнецы, степенно спустились к берегу, недоверчиво рассматривали уральские изделия, хмыкали и недоверчиво качали головами, узнав цену товара.

— В какую цену этот нож, — третий раз переспрашивал бородач, царапая стальную поверхность своим кинжалом, — повтори, не понял.

— Две куны и три белки, — невозмутимо повторял торговец, не моргнув глазом, добавивший к уральской цене целую куну навара, — цена наша постоянная, торговаться, не приучены.

— Тятя, давеча мы такой нож за три куны видели, — подливал масла в огонь пронырливый парнишка, поглядывая на отца, — тот на пядь меньше был.