Сталь разящая

Они раскатали кошму и перенесли на нее Армая. Уложить его не удалось, старик был чудовищно силен – сел, кажется, даже и не заметив, что его пытаются удержать за плечи два человека.

– Металл… – бормотал он. – Металл поднимается по всей степи… Забыли закон…

Влад разорвал широкую шерстяную штанину и осмотрел ногу. Рана была ужасна.

– Заражение крови, – глухо сказал Влад. – Промывай не промывай… И осколок, наверное, внутри…

– Армай! – присев на корточки, допытывалась Чага. – У тебя был зверь! Где он? Тебе должны были оставить зверя!..

– Чага, прекрати! – резко приказал Влад. – О чем ты?!

– Армай! – Не слушая, Чага трясла старика за плечо. – Какой у тебя был зверь? Какой масти?

– Чага!!

Она повернула к Владу бледное от бешенства лицо.

– Кто-то увел у него зверя!

– Зверь… был… – как бы засыпая, проговорил Армай. – Потом… не знаю…

– Что ты его мучаешь! – процедил Влад. – Зачем тебе это знать?

– Действительно, забыли закон! – сказала Чага, ненавидяще оглядывая горизонт. – Трус, сталь его порази! Даже убивать не стал, просто подкрался и увел…

– Металл свидетель! – отчаянно закричал Влад. Потрясая кулаками, он стоял на коленях перед Армаем. – О чем ты говоришь?! Всего-то навсего нужно было вскрыть рану, вынуть осколок, промыть!.. А человека бросают в степи! Стальная птица упади на ваши кочевья, что же вы делаете?!

Армай слушал, недоуменно сдвинув брови и по-стариковски отвесив нижнюю губу. Потом медленно поднял голову, и глаза его прояснились.

– Я тебя вспомнил… – хрипло, с удивлением проговорил он. – Ты вон кто…

Чага вскочила. Армай протянул нетвердую руку и, промахнувшись, взял Влада не за горло, а за плечо. Железные пальцы стиснули сустав, от боли потемнело в глазах, но тут быстро отступившая на пару шагов Чага взмахнула рукой. Фыркнул, слетая с ладони, сыромятный ремень, и гладкий дырчатый камень с хрустом ударил Армая в висок.

Железные пальцы разжались, словно с сожалением, и Влад, взявшись за плечо, со стоном ткнулся головой в кошму. Перетерпев боль, сел, придерживая поврежденную руку. Армай с проломленным виском лежал рядом. Чага сматывала ремень кистеня.

– Мертв? – с ужасом спросил Влад.

– Он бы тебя убил, – сказала Чага. – Не надо было призывать на кочевья стальную птицу… – Закусив губу, она поглядела на усмехнувшееся мертвое лицо Армая. – Все равно ему уже оставалось недолго жить…

– Ты безжалостна, – тихо сказал Влад.

– А ты всех жалеешь, – хмуро ответила она. – Но только почему-то все умирают от твоей жалости…

Они положили Армая в им же самим выкопанную яму и в две костяные лопатки засыпали ее, сняв брустверы и сровняв могилу со степью. Потом Чага расседлала зверей и провела их одного за другим по темному пятну свежего утоптанного грунта.

Видимо, так того требовал обычай…

32

Они уходили по разоренным степям на северо-запад, оставив справа территории, над которыми теперь густо роился металл. Если верить чудовищно приблизительной карте, набросанной Владом в блокноте, они возвращались к месту его неудачной посадки. Часто пейзаж казался ему знакомым, и Влад готов был побиться сам с собой об заклад, что вон за тем холмом откроется сейчас та самая балка, где он имел глупость, сидя в кроне дерева, дразнить металл лезвием ножа. Однако холм отваливался в сторону, а за ним вместо балки раскидывалась обширнейшая старая гарь с серо-зеленым островками стремительно восстанавливающихся рощ.

Поразительно, с какой легкостью ориентировалась в этом желто-зеленом, слегка взгорбленном однообразии Чага! Впрочем, в последнее время она явно была чем-то озадачена и встревожена: прислушивалась, недоверчиво взглядывала вверх, где изредка взблескивали знакомые мерцающие спирали.

– Что-нибудь не так? – спросил однажды Влад.

– Странно… – сказала она, озираясь. – Опасности нет.

– Ну и хорошо! – воскликнул Влад, но она только тряхнула с досадой криво подрезанными волосами и не ответила.

Местность уже не была такой безлюдной, как три месяца назад, когда они пересекали ее навстречу солнцу: из балок струился синеватый дымок костров, иногда на холме возникал силуэт всадника и, помаячив, исчезал. Многочисленные семейства, уходя из-под разящих ударов, хлынули сюда с востока.

Металл истощил здесь свои силы в единоборстве со стальной птицей – вновь поднялась посеченная трава, вытесняя с размолотых участков быстрорастущие, не пригодные в корм сорняки, заклубились серо-зеленые заросли на пепелищах. В россыпях осколков копошились серебряные паучки, пока еще слишком маленькие, чтобы навлечь на себя удар или лишить кого-нибудь жизни электрическим разрядом.

Блокнот кончался. Влад экономил странички как мог, но они были крохотными, эти странички, а записывать приходилось довольно много. Прекратить же вести дневник и ограничиться записью выводов не хотелось – в конце концов, Влад был всего-навсего пилотом, и его наблюдения имели бы гораздо большую ценность, нежели его догадки и версии.