Сталь

Беорегард уделил отдельное внимание изысканному зданию, стоящему в самом центре города. Своими величественными колоннами оно напоминало административное строение, из-за чего я сначала подумала, что это может быть здание суда или что-то из этой оперы, но здание оказалось хранилищем. В этом величественном здании с пятиэтажным подземным бункером располагалось Хранилище Человеческой Истории: библиотека с десятью миллионами бумажных экземпляров книг всех времён и народов, оригинальные работы великих художников и музыкантов, артефакты и скульптуры… Список был внушительным и оттого мало правдоподобным: количество музыкальных носителей, проигрывателей и инструментов, книг, картин, скульптур и разного рода искусства, о котором с таким страстным запалом говорил Беорегард, было сложно представить в одном месте, тем более в оригинальных исполнениях. И всё же я понимала, что Беорегард не врёт. Он действительно смог за четыре года не только построить это “Хранилище Человеческой Истории”, как он его называл, но и заполнить его до верхов.

Больше, чем Хранилищу, Беорегард уделил внимание только строению на востоке Рудника – здесь располагались ангары и гаражи. Было заметно, что он недоволен ими, и вскоре я поняла причину его неудовлетворения: они были заполнены менее чем на десять процентов. Запасов топлива, хранящегося и в Руднике, и за его чертой (во имя пожарной безопасности), по словам Беорегарда было столько, что их должно было хватить на столетие вперёд, но вот с машинами были серьёзные проблемы – ими не успели запастись в полной мере до начала эпидемии. Машин было мало, а летательных аппаратов, под которые было выделено очень много места, и вовсе не было ни одного экземпляра вплоть до сегодняшнего утра: несколько часов назад на взлётной полосе приземлился вертолёт с пятью важными пассажирами (докторами), который в Руднике ожидали больше недели и уже не надеялись увидеть, а ещё спустя полчаса прибыл неизвестный кукурузник с двадцатью пассажирами, появления которого в Руднике не ожидали (это были чудом уцелевшие австрийские беженцы, пилот которых был знакомым одного из местных служащих, что и помогло ему найти это место). “Лишним” людям и машинам сейчас в Руднике были рады одинаково, потому как и тех, и других не хватало – вот что напрягало Беорегарда. В Руднике не хватало главного ресурса – людей. Он говорил мне о том, что мог бы спасти ещё не просто десять тысяч душ, он говорил о том, что мог бы спасти ещё десять тысяч высококвалифицированных специалистов: медиков, архитекторов, аграриев, инженеров, химиков… Беорегард хотел спасти именно специалистов – не просто людей. И в этом наши взгляды категорически расходились, но я, естественно, молчала об этом. Потому что я вдруг осознала, что, по факту, я здесь не нужна. Я не высококвалифицированный специалист, у меня даже стоящего образования нет… Что я могу предложить этому месту со своим опытом работы туристическим гидом? Что я умею полезного? Хлопать комаров голыми руками и без особых проблем спать под открытым небом? Добывать дождевую воду? Так она здесь не нужна, потому что: во-первых, после ядерных взрывов лучше под любым дождём не находиться как минимум в ближайшие пару лет, а во-вторых, у Беорегарда есть пять скважин, которых хватит на пару-тройку столетий вперёд, так что… Я бесполезна. Просто нахлебник, которого спасли лишь потому, что он бедный родственник.

От осознания столь болезненного факта у меня на мгновение потемнело перед глазами – мне реально поплохело, а не просто стало “не по себе”. Ведь накануне я засыпала с мыслью о том, что у меня ещё может быть дом, а сейчас я так резко поняла, что, по факту, никому здесь не нужна, что у меня будто почву из-под ног выбили, отчего моё дыхание в буквальном смысле перехватило.

– С тобой всё в порядке? – заметив, что я пошатнулась, Беорегард вдруг положил свою тяжёлую руку мне на плечо, из-за чего я буквально рухнула на кресло, на которое планировала аккуратно опуститься.

– Да, всё в порядке, – гулко сглотнула я, почувствовав испарину на своём лбу и сразу же вытерев её тыльной стороной ладони.

Беорегард поспешно отключил проекцию Рудника, и кабинет вновь залил дневной свет.

– Тебя всё же стоит показать Поле… – он смотрел на меня обеспокоенным взглядом, но в эту секунду я не могла определить, может ли быть его беспокойство притворным. – Тебе стоило оставаться сегодня в постели.

– Со мной всё в порядке.

– Ты очень бледна.

– Со мной всё в порядке, – повторила я, неосознанно сжав кулаки и продолжая сверлить пол напряжённым взглядом.

Я начинала кое-что понимать: я здесь никто и у меня здесь никого нет. Тристан мне никакой не племянник, он сын жены моего брата, который погиб. Кармелита – бывшая жена погибшего брата. Выходит, я здесь только из-за Спиро, который, будучи частью элитной семьи, по совместительству является и моим племянником тоже. Нет, я не совсем чужая, но и не совсем родная. Я наполовину. То есть никакая.