Сталь

— Извините, — говорю дымящему в окно парню, который с нескрываемым удивлением смотрит в зеркало заднего вида. — Можно я посижу с вами? Буквально пару минут. Страшно мне, бывший проходу не дает, следит за мной, совсем с ума сошел. Я ему говорю — конец истории, а он угрожает, мол, будешь моей и все тут! Представляете?

Тип в бейсболке напротив, кажется, пребывает в легком — или не очень — шоке. Он даже не отвечает, просто делает музыку громче, но, слава богу, не прогоняет меня. А я, выдохнув, прикрываю глаза и откидываюсь на спинку.

— Бывший говоришь? — слышу я игривое в трубке.

Я почти забыла, что Егор все еще на проводе. Осматриваюсь вокруг через тонированное стекло, но никого не вижу. Может, все же показалось? Пусть мне все показалось, пожалуйста.

— Ты скоро? — не прокомментировав никак его слова, спрашиваю Егора. — Мы стоим на развороте. Здесь одна машина, так что ты увидишь меня. Черный «Акцент».

И едва я успеваю договорить, как прямо посреди дороги рядом с нами тормозит его «мерседес».

Мне хватает пяти секунд, чтобы поблагодарить приютившего меня незнакомца и перебраться из одного автомобиля в другой. И только усевшись вперед и захлопнув за собой дверь, я наконец ощущаю себя в безопасности. Егор Сталь дарит мне ощущение безопасности — просто прекрасно, блин.

Меня бесит, что я рада его видеть. Меня бесит, что мои руки еще дрожат от пережитого стресса, а я хочу его обнять. Бесит, что я скучала по нему. Наверное, поэтому я злюсь и вместо «спасибо, что спас» с ходу возмущаюсь.

— Что ты здесь делал? — Мой голос звучит намного менее дружелюбно, чем минутой ранее по телефону.

Егор молча выезжает на главную дорогу и бросает в меня короткий колкий взгляд.

— Хотел сказать спасибо за сырники, но уже не уверен в этом.

На его губах проскальзывает улыбка, почти незаметная, но такая обезоруживающая, что я прячу иголки. Против «Стальной» харизмы не попрешь.

Интересно, а как он догадался, что нужен мне прямо сейчас?

— Я слушал твою передачу, — будто прочитав мои мысли, отвечает Егор, — подумал, что…

Что?

Он как-то странно хмурит брови — не со злостью, а скорее… от растерянности? Не верится. Егору Сталь и нечего сказать?

— Так кого ты видела? — перескакивает он вдруг на другую тему, и я мысленно торжествую. Подобное явление в виде смущенного Егора можно и за всю долгую жизнь не лицезреть.

— Понятия не имею, но он точно был там.

— Он?

— Да, в этом я уверена на все сто, — твердо заявляю. — Я специально сделала несколько резких поворотов и пошла по ряду, где продаются только женские товары: белье всякое.

— Не думала, что это просто мог быть какой-то фетишист? Или влюбленный парень, который хотел купить подарок девушке?

Я знаю, что Егор не пытается подколоть или высмеять, а просто рассуждает. У меня самой плохо укладывается в голове, но я все равно закатываю глаза — не могу удержаться.

— Когда я выскочила на улицу, он вышел следом за мной. — Я вспоминаю об этом, и снова колючие мурашки по телу бегут. — Не знаю, как объяснить, он был в капюшоне, но… он смотрел так… так…

Я сама слышу отчаяние в собственном голосе, сама только сейчас осознаю, как это все странно и опасно, а Егор… Егор убирает руку с руля и накрывает мою ладонь — холодную, как у лягушки, своей горячей. И, наверное, меня бесит, что я больше не вздрагиваю от его прикосновений, но какая разница? Потому что я уже переплетаю пальцы и прячу от него шальную улыбку.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я не спорю с тобой и конечно же тебе верю. После всего, что видел и слышал, — верю.

О да, видели и слышали все. Волнует ли меня это? Да, волнует. Я никогда не была такой толстокожей, как Егор. И пусть я научилась более-менее контролировать эмоции, обзавелась какой-никакой броней, только прежняя Рори никуда не делась, она так и осталась жить со мной. Да, где-то там, глубоко внутри. А может, не так уж и глубоко, но прежней Рори очень и очень больно, что ее слабости увидели все. Увидел он. Я думаю об этом, и снова теряюсь. Убрав ладонь, делаю вид, что лезу в сумочку и ищу там почти что клад, а Егор делает вид, что ничего не заметил.

Блеск.

Мы больше не обсуждаем случившееся. Я знаю, что придется, но сейчас не хочу. Мы выезжаем за город и мчим по автостраде — я осознаю это, только когда встречаю указатель с зачеркнутым названием Южного и вижу поля за окном. Боже, и вот на одно из таких Егор посадил самолет! Я невольно мотаю головой, возмущаясь про себя. На него ведь молиться должны, а ему жизни не дают, разве это справедливо?

— Ты меня в лесополосу везешь? Избавиться от меня хочешь? — спрашиваю я, даже не скрывая, что кокетничаю.

Егор негромко смеется.

— Будто ты оттуда пешком не дойдешь.

Ха, резонно.

— А если честно? Куда мы едем? — произношу чуть тише, потому что догадываюсь, но…

— Нужно выяснить, что происходит, — говорит он серьезно, почесывая уже покрытый щетиной подбородок, а я, как зачарованная, слежу за его пальцами и так не к месту вспоминаю их движения во мне. Черт, что он сказал? — … не нравится. И я не смогу ничего выяснить и предпринять, пока не буду уверен, что ты далеко от всего этого.