Стакан с костями дьявола

Джек Лондон. Стакан с костями дьявола

Мы молились у чужих алтарей;

били лбом поклоны в пыли;

и закон наш всех сильней,

кредо мы в грехе обрели.

Наш закон и наше кредо

(за слепую верность — награда).

Наш закон и наше кредо

завели нас в бездну ада.

Поклонники мамоны

Да нет, мне обо всем этом известно не только из найденного манускрипта, я помогал хоронить того Человека с Востока; знавал я и других людей, пропавших на Востоке; мне точно известно, что они не вернулись. Все случилось в те стародавние времена, задолго до открытия знаменитых золотых россыпей, названных после Клондайком и Оленьим ручьем. Всего-то около сотни белых в те дни обитало в этих диких краях, и, пожалуй, десятка два из них, одержимых великой верой в Северную страну, проживало на зимних стоянках у впадения реки Стюарт в Юкон.

Был апрель, харчи наши были на исходе, и, гонимый голодом, я потащился за раненым лосем через бесчисленные ручьи и пригорки, ночуя на тропе. Вначале лось направился было на северо-восток, но потом, петляя, повернул к реке Стюарт и перешел ее милях в пятидесяти от истока. Там-то я и наткнулся на льду на мертвую индеанку-полукровку, удивительно красивую, хотя и настрадавшуюся от лишений. Она явно умерла от голода, потому что ее беличья парка была изрезана кусок за куском, как и верха мокасин, — так индейцы заедают муки голода. Я забрал ее пожитки и ушел вслед за лосем, увлекаемый раздражающим зовом пищи, предоставив телу скорбную участь плыть по течению вместе со льдом, когда вскроется река. В ее охотничьем мешке я обнаружил кусок изжеванной кожи, огромный, потяжелее пяти фунтов самородок и завернутую в бересту рукопись, которую привожу ниже. При этом я намеренно маскирую местоположение того пункта, о котором идет речь, ибо собираюсь когда-нибудь сам отправиться туда и вернуться богачом.

«Все так невероятно и страшно — я не могу поверить, с трудом верю, что умираю. О, Боже! Умираю, завладев богатством, которое вернуло бы мне утраченный авторитет, друзей и потерянную честь! Ибо, Бог мой! на него можно купить целый мир! Нелепый рок или сцепление обстоятельств? Или великое предначертание Первочеловека из-за гор, приведенное в исполнение согласно Неведомому Закону? К чему эта бессмысленная мешанина кровопролитий, убийств и смертей? Ведь можно же избежать болезни, заразы... Но, стоп. Мне необходимо успокоиться. Позвольте начать сначала. Эта записывающая за мной индеанка воспитывалась в миссии на побережье. После моей смерти ей, возможно, удастся добраться до цивилизации и передать мое послание миру.

Поначалу нас было семь, или, вернее, восемь, если считать Стюарта. Нас, солдат удачи, свел вместе случай, и мы мало что знали друг о друге. Каждый несколько лет провел в бассейне Юкона, а наш предводитель Мельмут Кид — не менее семи и знал здешние края, как немногие. Свою жену, полукровку Люси, он привел из-за гор два года назад. Еще с нами были двое братьев Рендольф, бахвалившихся своим родством со знаменитой семьей Рендольф в Кентукки, два объехавших весь мир моряка и молодой выпускник колледжа, если память мне не изменяет, из Йеля, по имени Чарли, по-видимому, сбежавший из дома от каких-то неприятностей. Что до меня, то чем меньше говорить обо мне, тем лучше. Достаточно сказать, что я прибился к ним прошлой осенью, потеряв своего компаньона в ледяном месиве.

Первое из событий, о которых я расскажу, случилось в короткие декабрьские дни. Ночь только спустилась, и мы кто зашивал мокасины, курил и трепался, когда снаружи вдруг залаяли собаки. Следом послышались ругательства, свист хлыста, собачий визг, и наконец последовал стук в дверь. Мы, конечно, насторожились. Дверь отворилась, и вошел Человек с Востока. Первыми его словами были: «Ради Бога, закурить!» И пока он с наслаждением глубоко затягивался дымом из своей задышавшей огнем трубки, крепко зажатой в руке, мы хорошо разглядели его. Высокий, темноглазый, черноусый, он был из тех худощавых и мускулистых людей, которым по силам дальние дороги и кто своей завораживающей красотой неизменно приводит в восхищение женщин. После мне казалось, что именно в этом крылась причина свалившихся на него бед. В ответ на наш вопрос, откуда он идет, он указал на восток и продолжал жадно затягиваться. Тогда его жест вызвал у нас сомнение, ибо в этих краях человек, пришедший с Востока, был явлением необычным и маловероятным. Однако мы его устроили поудобнее, и, поскольку он пробыл у нас несколько дней, занимаясь покупкой собак, нам удалось кое-что узнать. Выяснилось, что он намеревался ехать по льду в Дайю.