Стадион

Ранней апрельской грозой пришла в Москву весна. Бурливыми ручьями сбежала вода, и столица, омытая теплым дождем, сразу зазеленела всеми своими бульварами, парками и стадионами. И как только подсохла земля, Федор Иванович Карцев, не тратя ни одного дня, вывел своих спортсменок на стадион. Одно дело — тренировка в зале или даже на стадионе, когда поле покрыто снегом, а холодный диск прилипает к руке, и совсем другое дело, когда под солнцем уже пробивается первая травка и все вокруг — деревья, птицы, люди — наполнено весенней неудержимой энергией.

Карцев ясно видел, что работа в зале, и на заснеженном стадионе, и за городом на лыжах не пропала даром. Да, в этом году от Волошиной и Коршуновой можно ждать. Рекордов. Вот смотрите, они стали друг против друга в поле и легко, словно играючи, перебрасываются дисками.

Волошина слегка нагнулась, потом повернулась, резко выпрямилась — и птицей летит диск за середину поля, а ведь это больше пятидесяти метров.

Диск подняла Ольга Коршунова и точно, быть может, чуть более резким движением, послала диск обратно — тоже, наверное, больше пятидесяти метров.

«Если б она не так высоко заносила руку, диск упал бы дальше», — подумал Карцев, наблюдая за каждым движением спортсменок.

Он знал, как много мелочей мешает Ольге Коршуновой достичь рекорда, а может, и превысить его. Трудно даже представить себе, насколько дальше летел бы диск, если б устранить недостатки ее техники. Возможно, каждый из них в отдельности и не имеет большого значения но все вместе съедают у нее несколько метров. Вот сколько тут еще неиспользованных резервов, вот какая огромная работа предстоит Федору Ивановичу Карцеву!

Но чтобы бороться с этими мелочами, их надо прежде всего изучить. Некоторые из них настолько незначительны, что почти не улавливаются — глаз не успевает проследить за молниеносными движениями спортсмена.

«Ничего, — глядя на Волошину и Коршунову, думал Карцев, — в следующий раз привлечем к этому делу кино».

И вот на следующее занятие на уже зазеленевшее поле стадиона вместе со спортсменами пришел кинооператор. Он установил свой аппарат на крепкой треноге возле круга, из которого бросают диск, и сказал:

— Готово, начинайте.

Волошина первая сняла тренировочный костюм и вошла в круг.

— Бросайте изо всех сил, — сказал Карцев.

Далеко в поле Ольга Борисовна увидела красный флажок своего рекорда. Для чего именно сегодня поставил его Карцев? Не хочет ли он заодно со съемкой сделать и прикидку?

Чувствуя полное душевное равновесие и покой, Волошина стала в круг, на мгновенье замерла, как делала это всегда. В эти короткие секунды все силы ее сосредоточивались на маленьком тяжелом диске, холодней металл которого так отчетливо ощущается в руке Потом — шаг, поворот, такой точный, что движение кажется медленным, и маленький кружок диска уже взвивается в синее небо.

— Еще раз, — сказал оператор.

Его не интересовало, где упал диск, но Карцев поглядел одним глазом. До рекорда не хватало около метра.

— Бросайте в полную силу, Ольга Борисовна, — сказал он. — Когда вы не напрягаетесь, то у вас все идеально, а ошибки появляются только при полной нагрузке.

Волошина еще раз бросила диск в поле. Потом еще раз — и теперь уже за флажок.

Ольга Коршунова ветром помчалась в поле, взглянула, где упал диск, схватила его и бегом побежала в круг.

— Ольга Борисовна, сантиметров с пятьдесят за рекорд! — взволнованно крикнула она.

Волошина улыбнулась. Она хорошо знала, что ее последнее слово еще не сказано. Молча надела она мягкий костюм, всем телом ощутила его приятное тепло.

— Теперь вы, — обратилась она к Ольге.

Коршунова вздрогнула. Почему она так волнуется?

Может, оттого, что где–то в зеленой дали поля стоит красный флажок и сейчас она хочет проверить, что будет, если напряжет все свои силы.

— Начинайте, — долетела до нее команда Карцева, и одновременно послышалось жужжание киноаппарата.

Трижды метала Коршунова диск далеко в поле, и все три раза он падал возле флажка, не перелетая за него.

— Слишком низко приседаете, — сказала Волошина перед последним броском.

Ольга Коршунова присела перед прыжком уже не так низко, и диск упал дальше, почти достигнув флажка.

— Спасибо, — сказал оператор, собирая свой треножник, — этот фильм будет полезен не только вам…

— Ну, девушки, поглядим, какие вы на самом деле мастера, — сказал Карцев, усаживаясь в глубокое кресло.

То, что он назвал Волошину и Коршунову «девушками», свидетельствовало о прекрасном настроении тренера. Они сидели в просмотровом кинозале и ждали, пока механик заправит в аппарат только что полученную пленку.

Свет в зале погас, осветился экран. Ольга Борисовна стояла в кругу, потом плавно и медленно начала двигаться. Оператор снимал с огромной скоростью, а теперь пленка крутилась нормально, и движения были как бы разложены на части — за каждым из них свободно можно было проследить.

Для начала Федор Иванович Карцев хотел посмотреть всю пленку. Он пристально вглядывался в движения Волошиной и не нашел значительных ошибок — одни лишь мелочи, появлявшиеся от излишнего напряжения.