Стаб

— Поднимайся, — приказал мне командир, после чего повернулся к элиминатору. — Не думай, что эти игры сойдут тебе с рук. У меня есть связи, и я сделаю всё, чтобы у тебя, мудила, отобрали лицензию.

— А-а, делай после этого добро людям, — протянул Многорукий, смотря на меня. — Видишь, из-за тебя у меня проблемы. Что мне теперь делать?

Я скосил взгляд на его нож.

Как будто ты не знаешь.

— Давай, идём со мной. — Командир протянул ко мне руку. — Я отведу тебя в твой новый дом. Тебя там уже заждались.

На ум мне тут же пришло все то, что я слышал о ферме, воображение проиллюстрировало мое скорое будущее… которое продлиться в лучшем случае лет пять.

Я прижал колени к груди и обхватил их руками.

— Не заставляй меня ждать. — Командир начал терять терпение, а я просто не мог себя заставить добровольно сделать это — смириться с такой жизнью (смертью). — Не бойся. Никто тебя больше не тронет. И уж тем более этот…

— Спаси меня, — прошептал я в колени.

— Я и собираюсь это сделать, — ответил Зоркий, не понимая, что я обращался не к нему.

— И как же ты предлагаешь мне это сделать? Передо мной служитель закона, а внизу ждут еще десять таких же.

— Ты сказал, что убьёшь Рэймса. Он сильнее их всех вместе взятых, а значит, ты не должен задавать таких вопросов!

— Ты предлагаешь мне убить командира отряда Зорких? — Многорукий прикрыл рот рукой, словно шокированный тем, что я вообще мог до такого додуматься. — Прости, не могу. Убей я кого-то из них, на меня объявят охоту и уже совершенно точно лишат лицензии. Ради призрачного вознаграждения за убийство — на минуточку — генеральского ликтора, я не стану влезать в это.

— Так ладно, пора с этим кончать, — утомлённо вздохнул командир, дёргая меня за руку. И тут я выпустил всю свою ярость, чего не делал никогда: я дергался, пинался, извивался и шипел… но мужчина этого даже не заметил, хватая меня в охапку.

— Приблизительно так же с тобой обошелся Рэймс? — крикнул нам вслед Многорукий. Я извернулся, чтобы направить на него взгляд полный отчаянья и ненависти. — Когда ты уже поверил в своё спасение, он дал понять, что и не думал тебя спасать. Он просто ничего не сделал, когда ты умолял его о помощи, да?

— Ублюдок! — взревел я, не узнавая свой голос. Это было еще более подло, чем просто предательство! Я никому кроме него об этом не рассказывал… я решил, что он понял меня…

— Хм… что-то новенькое. — Он посмотрел на меня так, словно я был тем самым попугаем, выучившим новое слово.

— Я не умру! Я выберусь оттуда и найду тебя!

— Ого.

Не обращая на нас внимания, Зоркий нёс меня вниз по лестнице. Он просто был рад, что выполнил задание, поэтому не мешал нам проститься, как положено.

— Я поверил тебе! Я тебе поверил! А ты… ты ещё пожалеешь об этом!

— Глянь, командир, он пропустил только вечернюю и утреннюю дозы, а уже похож на буйно помешанного. Уверен, что справишься с ним?

— Я не прощу вам этого! Ни Рэймсу! Ни тебе! Ни Задире!

— Задире? Про него ты ничего не рассказывал. Кто такой Задира? — Он пошел за нами следом. — Заводила кодлы, которая тебя регулярно поколачивала? Так почему ты хочешь убить именно Рэймса, а не его? Любого из тех, кто превратил твою жизнь в ад? Почему ты выбрал того, кто просто не захотел тебя оттуда забрать?

Я ничего не ответил, стиснув зубы от злости и давя в себе желание зареветь. Я никогда не впадал в такие крайности раньше, но теперь что-то внутри меня сорвалось с цепи. В другой раз я бы просто включил голову, подумал бы о бесполезности этой истерики и не произнёс бы ни слова. Смирился без лишнего расхода калорий. Теперь? Я знал, к чему это приведет, но все равно трепыхался.

Я сошел с ума.

Точно сошел… потому что в следующее мгновение Многорукий, который все это время вяло плелся позади, оказался перед командиром. Он не направил на него оружия, но мужчина замер так, словно ему к горлу приставили лезвие.

— Я ещё не договорил, чтоб тебя. — Я не узнавал этот голос. Из него исчезла шутливость, он зазвучал ниже, глубже. По моей спине пробежал холодок, и я зажмурился в ожидании боли. — Кто тебе разрешил выходить? И забирать мою говорящую птицу?

Когда я почувствовал дрожь, то понял, что она не моя.

— Птицу? — повторил командир по слогам и, глянув на меня, пошатнулся.

Через секунду он разжал руки, и я грохнулся на пол, хотя, по замыслу командира, должен был взлететь.

Тогда я понял, почему этого шута так боялись все в этом городе.

— Ч-что произошло?.. — прошептал я, отползая от них. — Что ты сделал? Почему он…

— Тебе приглянулась моя болтливая птаха? Похоже, она смерть как хочет остаться со мной.

— Не понимаю, — пробормотал командир, прижав ладони к вискам. — Не помню, зачем схватил его…

— Это ведь совсем не похоже на то, что ты ищешь?

— Нет… нет…

— Я так и думал. — Приблизившись к командиру, Многорукий зашептал ему на ухо. — Как я и сказал, я не имею ни малейшего понятия, где находится то, что вам нужно. Поэтому просто проваливайте отсюда и ищите свой ценный груз в другом месте.