Ссыльнопоселенец

В принципе утро дальше прошло совершенно спокойно и буднично. Вера, как оказалось, уже ушла к местному главному эскулапу, и у меня внезапно образовалась прорва свободного времени. Хватило, чтобы перебрать вещи и одежду, перечистить оружие, вычистить сапоги до блеска, выгладить новые джинсы и рубашку, надеть их и, свистнув Герду, пойти на прогулку по городу. А то Звонкий Ручей я толком и не рассмотрел. Да и позавтракать нужно. А потом до конюшни, проверить лошадку и ослика.

Полные хорошего настроения и классного омлета, мы с Гердой дотопали до конюшни. Осел был вполне доволен жизнью, жевал сено и дремал, а вот лошадка нам обрадовалась. И когда привязаться успела? Ткнулась носом мне в плечо, выманивая подачку, так что пришлось отдариваться хорошо посоленной свежей горбушкой.

– Доброго утра. – Вытирая руки клочком сена, к нам с Гердой подошел хозяин конюшни, довольно пузатый лысый дядька годов от полусотни до сотни, тут точнее сейчас не скажешь. – Проведать пришли или прокатиться? Хорошая кобылка, добротная. Жаль, что ее осел огулял.

– А вы откуда знаете? – удивился я, так как такими подробностями не делился. Погладил кобылу по загривку, и пузан всучил мне грубую щетку, показав, как надо вычесывать ей шерсть.

Пока я выглаживал кобылу, мыл ей всякие интересные места (вот попал так попал, это не глайдер или мобиль мыть), проверял под руководством пузана подковы, Герда забралась на небольшой стожок сена и дрыхла бессовестным образом. Ровно до тех пор, пока спрыгнувший с балки огромный черный котяра с кисточками на ушах не решил ее проучить.

То, что было потом, сложно рассказать. Визг, рявк, шип, рык. При этом ни голована, ни кот с места не тронулись, застыли друг напротив друга. Только оскаленные, весьма внушительные зубы Герды и вздыбленная шерсть и торчащий распушенный хвост кота говорили, что разговор шел на весьма повышенных тонах.

– Том, успокойся! – Пузан бережно снял со стога взбудораженного кота, а я так же аккуратно снял Герду.

Какое-то время мы успокаивали зверюг, причем пару раз я чувствовал чужое раздражение. Не Герды, у той злость уже практически улеглась. С удивлением я глянул на кота, который, встретив мой взгляд, совсем по-людски фыркнул. Герда послала образ мокрого, со слипшейся шерстью противника, я уловил образ кота, развалившегося на ветке и дразнящего своим хвостом беснующуюся Герду. Ни фига себе!

– А ваш кот модификант, что ли? – осторожно спросил я у хозяина, поглаживающего уже окончательно расслабившегося кота.

Тот удивленно глянул на меня, на Герду, приподнял выгоревшие белесые брови и кивнул. Потом протянул мне руку.

– Сэм Браун, хозяин конюшни. Это Том, мой кот. Да, он модификант, он со мной котенком прибыл.

Вот это да! Если голованы – редкость, то коты-модификанты редкость неимоверная. Надо же, как угораздило. Как говорится в древнем мультике, «это «ж-ж-ж-ж» неспроста!».

– Матвей Игнатьев, пока просто отдыхающий новичок. Это Герда, голована. – Я пожал крепкую, в сухих мозолях, руку толстяка. Кот недовольно фыркнул, Герда просто приподняла верхнюю губу, вроде как ласково улыбнувшись, обнажив клыки. – Ну в принципе хоть у Герды и увечье, в схватке против кота я бы поставил на Герду, тем более что она с пумой уже схватывалась. Фактически она меня спасла. Так что их надо бы познакомить и представить.

– Серьезно с пумой? – Сэм уважительно покачал головой, а его котяра прислал волну недоверия. На что Герда повернулась боком, демонстрируя шрамы. – Ну, Том, ясно? И вообще, так себя вести с разумными гостями невежливо, давайте миритесь и знакомьтесь. – И хозяин поставил кота на засыпанный соломой земляной пол конюшни.

Кобыла, про которую все забыли, фыркнула теплом мне в волосы и толкнула в спину. Легонько так, вроде как одобрительно. Переступила с ноги на ногу и тихонько заржала. Ей в ответ с другого конца конюшни отозвался мощный каурый жеребец. Словно дразня его, проснулся осел, оглушив своим истошным «Йи-и-иа».

– Весело тут, – поглаживая гриву своей лошади, заметил я.

– Зато душевно и спокойно, – ответил Браун, подняв опять кота на руки. Поглядел на меня, на мою кобылу. – Ты как, верхом ездить умеешь?

– Не знаю даже, с которой стороны подступиться. Да и тяжелый я, больше ста десяти кило вешу. Лошадка сдюжит? – Вот не знаю откуда, но лезут старые слова, которых в обычной жизни не употреблял. Видимо, стиль жизни провоцирует.

– Ну для твоей красавицы такой вес не проблема. Но это сейчас, через несколько месяцев ее седлать будет нельзя. Знаешь, если хочешь научиться, то я тебя обучу. Курс – полста кредитов плюс по конюшне поможешь немного. – Толстяк взял вилы и смахнул упавший клок сена в денник жеребцу.

– Подумаю, – ответил я, попрощался с ним, Томом, лошадью и ослом и вышел на улицу.

Там было поразительно тихо, и только неторопливые снежинки падали со светло-серого неба.

– Зима на подходе, – заметил Сэм, выйдя на улицу.