СССР™

– Не понял. А. Резонно. Будем на «вы». Вы... хм... выдеру и высушу. Давайте сначала: вы, Маклаков, вы своей работой Союз позорите и губите. Я на вашем «кипчаке» сейчас вернулся из Красноярска. Там все отработалось нормально, слава богу, а вот едва за город выехали – храп, да топот, да лязг и оверкиль с прихлопом, и копец котенку.

– В смысле?

– В прямом. На повороте увод правой подвески не успел за левым, машину вверх, вбок – и с дороги. Ладно, хоть снег и подушки сработали. Технологи сказали: нештатная работа приводов, проблема сборки. Ваша проблема то есть, товарищ Маклаков. И спасибо, еще раз, что так поздно сюрприз случился. Мои шишаки пройдут, – а перед красноярцами обосрались бы – все, завод можно заворачивать и выкидывать. Никому такой больше не надо. Понятно теперь, почему я так решил, Маклаков? И что, на «вы» с вами только, или еще медаль дать, или расцеловать в обе щеки с подсосом?

– Не может быть, – пробормотал Маклаков, резко побледнев и как-то обвиснув на стуле, кружка болтнулась и плеснула на руку, вроде не опалил, чай или компот и без подогрева.

Было жалко, но требовалась концовка.

– Сто раз сказано: мы живем без второго шанса, во вражеском окружении и злом недоверии лично к нам, к любому нашему делу и любому нашему продукту. Обосремся раз, где угодно, – хоть вот канализацию у нас на Летней прорвет, – всё. Скажут, Союз – козлы, «союзники» у них с говном, а «кипчаки» на ослиной моче работают. Тем более если с продуктом лажа – песец всему сразу. Маклаков, благодаря вам мы на самом краешке песца удержались. А вы права качаете.

Маклаков давно ничего не качал: еле сидел, удерживая равновесие вроде бы только отчаянным взглядом, воткнутым в глаза Кузнецову. Плохо будет пацану, когда погоним, подумал Сергей, истовый вроде, а не гнать нельзя.

– А что случилось-то, если по-человечески? – спросили сбоку.

Сергей повернулся, подсознательно опасаясь, что потерявший опору Маклаков немедленно соскользнет на пол, но вроде пришипился. Спрашивал, оказывается, Гарри Поттер.

– Говорю же – на повороте привод не сработал.

– Это я слышал. А зачем на повороте срабатывать приводу?

– Как – зачем? – Сергей даже растерялся. – А подушку как ставить?

– Стоп, – сказал постаревший мальчик-колдун. – Рычаг переключения трансмиссия–подушка только на нейтралке и не выше второго контура срабатывает, дальше там режим «или–или». Как вы умудрились на скорости переключиться?

– А это уметь надо, – назидательно объяснил Сергей. – Молот мне, так я любого в своего перекую. Контуры понижаются вручную, тут же нейтралка – и выброс подушки.

За правым ухом шумно выдохнул Викторов. А Маклаков, что характерно, начал оживать и расти во все стороны, как поддуваемый крокодильчик.

– Товарищ Кузнецов, то есть вы реально такой маневр совершали: ускориться до поворота, потом убрать колеса и обойти соперника на воздушной подушке? У вас что, догонялки там были? – жестко спросил Поттер.

– Какие догонялки, вы что несете?! – рассвирепел Кузнецов. – Это боевые машины, испытанные, товар лицом надо показывать.

– Руль клинило? – неожиданно спросил Маклаков.

– Вот этого мне только... Хотя – да, когда кувыркался уже, подклинило. То есть это что, известная штука, вы про нее знали и скрывали? Вы что, смертей ждали?

Пролетарии забурчали. Маклаков аккуратно сгруппировался вокруг кружки и присосался к ней. Поттер запрокинул голову и сдавленно выругался. Викторов сказал:

– Паршев, накажу.

– Константин Альбертович, ты бы лучше товарища начальника наказал.

– Не понял, – сказал Сергей, чуя, впрочем, что уже не до наездов.

– Смотри, развивальщик, – сказал Поттер, вытащил «союзник», развернул проекцию «кипчака», повертел ее туда-сюда, свернул и со словами: – На фиг, вас мордой надо, – устремился к конвейеру.

Работяги неспешно потянулись за ним, остались только Маклаков, общавшийся с кружкой, и Викторов. Кузнецов посмотрел на него, Викторов сделал суровые брови и сказал:

– Пойдем, Сергей Владимирович, никогда не поздно.

– Ну пойдем, – с веселой обреченностью согласился Кузнецов.

Паршев-Поттер уже потрошил застывшую на конвейере машину. Когда Кузнецов с Викторовым настигли маскхалатную общественность, шрамоносец уже снял и раздал бампера и фальшборта, в несколько быстрых вжиков отсоединил и отставил двери и панели, ловко вытащил несколько болтов и скоб, выпростал и завернул юбку – «кипчак» стоял неловкий и прекрасный, как Мэрилин Монро на гинекологическом осмотре, Сергей чуть не отвернулся, – и ткнул ладонью в многофигурное сочленение:

– Это, по-твоему, что такое?

– Паршев, – зло сказал Викторов.

– По-вашему, по-вашему. Что это, а?

– Объясни сам, – попросил Кузнецов, понимая, что надо сдерживаться.