СССР. Жизнь после смерти

«Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. Буквально так, как если бы в одно прекрасное утро жители “Ватерканте” вслед за Фрицем Рейтером захотели бы образовать новую нижненемецкую нацию и основать самостоятельное государство! И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за “право на самоопределение вплоть” и т. д. Первоначальной шутке они придали значимость, пока эта шутка не превратилась в самую серьезную реальность».

В рамках позитивной дискриминации нерусских «наций» огромные ресурсы тратились на поддержку «культурно отсталых народов», которые выбивали для себя отдельные бюджеты на борьбу с отсталостью, кстати, очень напоминающие сегодняшние программы развития Северного Кавказа. Рассмотрим кратко эту политику на примере советского спорта.

Именно в такой институциональной рамке оказался российский спорт, которому пришлось также адаптироваться к условиям советской насильственной этнизации всей общественной сферы. Приведу несколько примеров.

Прежде всего спортсмены и команды – как правило, русские, – оказавшиеся на территории национальных республик, автоматически превратились в спортивных представителей титульных наций. При этом для некоторых республик директивно введенный спорт из маргинального института, низко оцениваемого в традиционных обществах, получив религиозное или квазирелигиозное значение, стал важным источником идентификации и смысла. Иногда это принимало формы, находящиеся по ту сторону здравого смысла.

Так, на пике сталинизма в 1948 г. в Тифлисе вышла книга, доказывающая, что футбол не был британским изобретением, а имел корни в народной грузинской игре лело, а также в русской шалыге. Причем авторы были русские[45].

При этом с точки зрения социологии спорта советский спорт претерпел важные изменения неспортивного характера. Помимо традиционных для спорта фигураций, включающих: а) спортсменов или команды, соревнующиеся в дружеской конкуренции; б) спортивные контрольные инстанции (судьи, федерации, спортивные организации (общества); в) зрителей; г) организации или предприятия, поддерживавшие спорт финансово и организационно, сюда добавляется новое – этнополитическое – измерение: национально-республиканское, а точнее, этническое, в интересах титульной нации. Это тут же усложнило всю систему внутриспортивных отношений в СССР.

Более того, некоторые проблемы, вызванные этнизацией советского спорта, актуальны до сих пор. Достаточно вспомнить о матчах нынешней российской футбольной Премьер-лиги с участием кавказских команд…

Причем манипуляции с этническим фактором в советском спорте начались довольно рано – еще в 1920-е годы. Так, уже во время первой Спартакиады народов СССР команды были разбиты на две группы. В первую вошли все иностранные команды вместе с командами союзных республик (!), а во вторую – команды от РСФСР[46].

Здесь нужно сделать объяснение: до революции основное соперничество в спорте, например в футболе, проходило между командами Москвы и Санкт-Петербурга. Сильные команды были также в Харькове и Одессе. Но, естественно, никто не считал тогда эти команды украинскими. Спартакиада 1928 г. внесла в советский спорт этот новый элемент – противостояние республиканских сборных Украины и России[47].

Неудивительно, что высокопоставленные болельщики из числа руководителей республик старались как могли помочь своим командам. Так, одним из страстных болельщиков тбилисского «Динамо» был Лаврентий Берия. В полуфинале Кубка СССР 9 сентября 1939 г. московский «Спартак» выиграл у подопечных всесильного наркома со счетом 1:0, а затем 12 сентября победил в финале ленинградский «Сталинец» со счетом 3:0 и на глазах 70 тысяч болельщиков получил кубок.

Неожиданно через несколько дней было принято решение переиграть полуфинальный матч 30 сентября, поскольку руководство «Динамо» (Тбилиси) опротестовало результат матча, посчитав, что после удара игрока «Спартака» Протасова вратарь Шавгулидзе выбил мяч с линии ворот, и гол был засчитан неверно. В повторном матче 30 сентября вновь победил «Спартак» (3:2), но почему-то финальный матч решили не переигрывать. Так впервые в истории мирового футбола был сыгран полуфинал после финала![48]

Стоит ли говорить, насколько это близко к тому, какими усилиями руководство, например, кадыровской Чечни обеспечивает успехи грозненского «Терека», который в 2004 г. неожиданно для всех стал обладателем Кубка России, получив, помимо этого, серебряную саблю от Владимира Путина.