СССР. Жизнь после смерти

Стоит ли говорить, что абсурдность такого вмешательства высокопоставленных национал-предпринимателей в сферу спорта дискредитирует саму идею честной конкуренции, что, собственно, и делает спорт привлекательным в качестве последнего убежища для благородного агона, свободного от манипуляций.

Кроме того, это дополнительное – националистическое – измерение превращало в головную боль и без того непростую проблему формирования советских сборных по игровым видам спорта. Хотя победы сборных представлялись в той же советской прессе как некое идеальное воплощение огромного многонационального союза.

Оставим здесь эти дифирамбы дружбе народов без комментариев. Отметим лишь то, что и здесь налицо неспортивное измерение в советском спорте, который сам был вписан в рамку институализированного национализма по-советски. Сегодня в этой же рамке продолжает существовать спорт российский. Поэтому нам остается только гадать, чем закончится очередной матч московского «Динамо» в Махачкале или ФК «Краснодар» в Грозном…

Олег Неменский СОВЕТСКИЙ МУЛЬТИНАЦИОНАЛИЗМ И СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ (СССР и Российская Федерация как фабрика наций)

Любые рассуждения о том, почему распался Советский Союз, должны, на мой взгляд, исходить из того простого факта, что СССР был совсем не тем, за что себя выдавал.

Что создала партия большевиков?

Большевики были самой западной по мысли и по форме партией в дореволюционной России. Они несли с собой западные технологии политического действия и общественной организации. В числе прочего, они привнесли в сферу государственной политики актуальные западные понятия «нация», «национальное государство». Большевики были не только «строителями коммунизма», но и «нацио-строителями», и, к сожалению, именно в сфере nation-building а оказались действительно успешны.

В то время в западной общественной мысли было два основных деления общества – классовое и национальное. На деле в дореволюционной России наций почти не было (две, к тому времени уже в целом сложившиеся, – польская и финская – получили независимость), да и классового самосознания, в отличие от Запада, тоже почти не наблюдалось. Чтобы подогнать российское общество того времени под эти западные категории, надо было проводить большую кампанию по формированию соответственно национального и классового самосознания.

С одной стороны, большевики делали упор именно на классовом делении, а национальный вопрос был для них боковым. Однако будущее советское общество мыслилось как бесклассовое (и довольно быстро было таковым объявлено), а вот национальное деление оставлялось – более того, советская система именно его создавала и утверждала. Социализму отводилось социально-экономическое содержание, национализму – форма. В качестве господствующей заявлялась идеология интернационализма. У нас часто ассоциируют ее с чем-то, отрицающим национальное деление, что в корне неверно. Inter-natio – совсем не a-natio, т. е. она не отрицает, а утверждает национальное деление, дополняя его лозунгом дружбы между народами. Эту систему можно смело назвать еще и «мультинационализмом», так как она не столько контролировала отношения между уже созданными нациями, сколько создавала их.

Кстати, СССР не был и советским обществом. Оригинально русская советская система власти, сложившаяся в 1905–1907 гг., была полностью подчинена партийной власти большевиков уже с 1918 г., а потому стала фикцией. Окончательно она была упразднена по Конституции 1936 г. и заменена принципами западного парламентаризма, разве что парламент назывался по-прежнему Верховным Советом. Конституция 1936 г., помимо уничтожения советской системы власти, ввела в обиход и понятие наследуемой от родителей «национальности», которую стали записывать в паспорта. Корни этого понятия те же, что и у «нации» в нацистской идеологии, – немецкая нациологическая мысль конца XIX – первой половины XX в. Его утверждение в советском обществе означало разрушение традиционной русской идентичности. Это социо-биологическое понимание национальности вошло в сознание и, к сожалению, господствует до сих пор, блокируя русскую идентичность через культурный нигилизм и идею «смешанной крови». На Западе от такого понятия национальной идентичности полностью ушли после Второй мировой, а у нас оно господствует по сей день.