СССР. Незавершенный проект

Основными аргументами в пользу этой позиции являются трактовка социализма как системы, где доминирует государственное планирование и государственная собственность, образование, здравоохранение и ряд других социальных благ являются бесплатными для граждан, социальная дифференциация невелика. Соответственно в пользу этого взгляда говорят все известные успехи СССР (победа в Великой Отечественной войне, освоение космоса, высокий уровень образования и геополитическая мощь).

Возникновение СССР в этом случае считается объективно неизбежным результатом противоречий империализма, предпосылки возникновения социализма минимально достаточными и «достроенными» в процессе индустриализации, методы строительства – не всегда гуманными, но единственно возможными в условиях сохранения внутренней оппозиции и враждебного окружения, вид системы – оптимальным для того времени. Соответственно к числу основных причин распада СССР относят субъективные: предательство Горбачева (в ряде случаев его корни видят в политике Хрущева) и подрывную деятельность мирового империализма.

К числу так квалифицирующих природу СССР авторов относятся идейные лидеры ряда российских и постсоветских коммунистических партий, а так же некоторых коммунистических партий за рубежом (прежде всего, в Азии). В постсоветской России эта позиция наиболее точно и аргументировано была выражена, на мой взгляд, в работах Р. И. Косолапова.

Замечу, что многое в этой кажущейся ортодоксальной догмой позиции заслуживает серьезного внимания: у нашей страны, действительно, были достижения мировой значимости; минимальные предпосылки для начала движения по пути социализма в мире в начале XX века уже сложились; давление мирового капиталистического окружения было чрезвычайно мощным и принимало самые жесткие – вплоть до фашистской агрессии – формы. Однако ключевые идеи – трактовка причин распада СССР как прежде всего субъективных и характеристика сложившейся в период сталинизма репрессивно-бюрократической модели как адекватной формы социализма, равно как оправдание всех ее преступлений как исторически-неизбежных – все это заслуживает серьезной критики. Причем критики, объясняющей неслучайность этой позиции и причины ее столь широкого распространения в России и ряде других стран постсоветского пространства в 2000-е годы.

Ряд ключевых недостатков описанного выше подхода преодолевают сторонники второго блока взглядов на природу, причины генезиса и распада СССР, к числу которых относятся многие постсоветские левые «шестидесятники» (Б. П. Курашвили, А. А. Пригарин, Б. Ф. Славин и др.). Они видят наибольшие успехи СССР в политике времен хрущевской оттепели и ранней горбачевской перестройки. Сталинизм, по их мнению, есть отступление от основной линии строительства социализма и подвергается жесткой и вполне заслуженной критике. СССР квалифицируется как ранний социализм с определенными бюрократическими деформациями. При этом в трактовке социализма акцент делается на общественной собственности и власти народа, а так же на таком критерии как развитие Человека.

Продолжением этой же позиции с несколько более радикальной критикой советских практик (включая и хрущевско-горбачевские) является трактовка СССР как деформированного социализма.

Подчеркну, что с моей точки зрения эти акценты правомерны и заслуживают поддержки. Однако заслуживающим критики является существенный «нюанс»: сведение причин трагедий 1930-х годов к преимущественно субъективным причинам и рассмотрение истории СССР как искривления (в ряде работ – деформации) в принципе верной линии, началом которой стала ленинская новая экономическая политика. Столь же субъективными видятся в этом случае и причины распада СССР, которые в конечном счете сводятся к ошибкам горбачевского руководства.

На мой взгляд, главным недостатком этой позиции является не-акцентированносгь ключевых объективных проблем генезиса социализма в странах среднего уровня развития. Это определенное упрощение проблемы путем редуцирования социализма к двум ключевым параметрам: общественному присвоению благ и власти трудящихся, что создает иллюзию большей простоты построения основ нового строя, нежели это есть на самом деле, ибо на самом деле речь идет о начале снятия всех основных форм социального отчуждения («царства необходимости»), и ключевым параметром здесь становится не форма (собственности, власти), а действительное содержание: мера развития отношений социального освобождения, ассоциированного социального творчества трудящихся как системного качества «царства свободы», вне развития которого нет генезиса социализма.

И это системное качество в СССР было рождено преимущественно энергией Октябрьской революции, а не объективными предпосылками, и потому от рождения деформировано, что и стало объективной основой всех противоречий и трагедий СССР и Мировой социалистической системы.