СССР

Мой дед пошёл на войну с учебной скамьи военного училища, прошёл её с сорок первого по сорок пятый, защитив блокадный Ленинград. Геройский дед моей супруги вообще провёл в битвах и сражениях аж три войны: финскую, Великую отечественную и японскую, прослужив разведчиком.

Какая доля выпадет моим будущим ребятишкам?!

Ещё немного и я начну скрежетать зубами. Снова захотелось курить, в прошлой жизни я смолил как паровоз. Это помогало успокоиться, настроиться на нужный лад, поискать решение возникшей проблемы. Да и выражение, что любая работа начинается с перекура не было лишено толики правды.

Из приоткрытой двери потянуло жаренными блинами. Я невольно сглотнул слюну. Настя у меня мастерица, любое блюдо готовит так, что пальчики оближешь!

— Ты с чем будешь снедать: с маслом, сметаной или с вареньем? — заглянула в комнату Степановна.

— И с мёдом! — засмеялся я. — Со всем буду, до чего дотянусь, Степановна!

— Тогда мой руки и за стол! Настя уже со всем управилась! — улыбнулась женщина и столько добра было в её улыбке, что я в очередной раз вспомнил свою бабушку.

Я с трудом отучил Степановну от дурацкого обычая стоять рядом, пока мужчина не наестся. Было жутко неудобно, кусок в горло не лез.

Так что стол сели втроём. Нас ждала высоченная стопка ароматных блинов, миски со сметаной, маслом и вареньем.

— Ах да, ты же с мёдом хотел! — опомнилась Степановна и снова подскочила со стула, но я усадил её обратно.

— Пошутил я. Настины блины готов хоть с «таком» есть. И без того вкусные! — сказал чистую правду я и был вознаграждён за это улыбкой супруги.

Как же это приятно вновь оказаться дома в кругу семьи. Мне снова стало уютно и легко.

Из состояния неги и опьянения житейским счастьем вырвал звонок в дверь.

— Открою, — поднялась Настя.

— Посиди, милая. Лучше я, — сказал я и пошёл к прихожей.

Без глазка плохо, а накинутая цепочка — так себе защита от возможных проблем.

— Я, Георгий Олегович!

— Варвара?!

— Да. Впустите?

— Лучше подожди на площадке, я сам выйду, — ответил я.

Снова вернулся к столу, чтобы предупредить своих.

— Настя, Степановна, это ко мне по делу. Я на полчасика выйду поговорить.

— Пригласил бы товарищей к нам. Блинов и чая на всех хватит, — предложила Настя.

Я покачал головой.

— Это не те товарищи, которых я бы хотел видеть на семейном обеде. Так что побудьте немного без меня.

Поцеловав Настю в макушку, я снова отправился к входным дверям. На всякий пожарный прихватил карманную артиллерию в виде маленького револьвера — его я держал дома для всякого рода эксцессов, вроде сегодняшнего пусть и жданного визита.

Если честно, давно уже подумывал заменить штатный «наган» на «кольт» — всё-таки привык к пистолетам, с ними меньше геморроя (на мой взгляд, конечно), чем с револьверами.

Подруга Стряпчего — Варвара Смирнова покладисто ждала меня на площадке.

— Одна, надеюсь?

— Одна, — кивнула та. — Не переживайте, Георгий Олегович, мне Тоша всё ещё дорог. Я не собираюсь делать то, что ему выйдет боком.

— Меня ваши африканские страсти мало волнуют. Лучше скажи — нашла Чухонца?

Она радостно закивала.

— Как тебе это удалось?

Варвара хмыкнула.

— Думаю, вам, Георгий Олегович, а тем более моему Тоше, об этом лучше не знать.

— Понятно. — легко согласился я.

Для меня всё было очевидно как светлым днём: переспала с кем-то или выражаясь казённым языком протокола «вступила в половую связь с целью получить информацию». Только мне на её моральный облик плевать — мы с ней разный «коммунизм» строим.

— Чухонец залёг глубоко и даже не шорохается, — продолжила она. — Похоже, он боится кого-то.

— Кого?

— Не знаю. Сами у Чухонца спросите, когда найдёте, — повела плечом Варвара. — Скорее всего, кого-то из ваших…

— Уголовного розыска?

— Большевиков, — снова усмехнулась она, словно я был наивным несмышлёным младенцем. — И не сыщиков вроде вас, Георгий Олегович, а птицу высокого полёта.

— Насколько высокого?

— С земли не видно.

— И хрен с ним. Дай мне адрес Чухонца, а я той «птичке» крылышки укорочу, больше летать не станет.

— А вы смелый, Георгий Олегович, — уважительно произнесла Варвара.

— Какой родился. Так где, говоришь, Чухонец прячется?

— Скажу, Георгий Олегович, но при одном условии, — вдруг приосанилась женщина.

Я нахмурился.

— С каких пор ты мне условия ставишь? По-моему, у нас с тобой чёткий уговор: ты мне сдаёшь Чухонца, я помогаю твоему любимому.

Лицо Варвары стало мелово-бледным, губы упрямо поджались. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она будет стоять на своём до конца. Упрямая, что тот ишак!

— Устройте мне свидание с Тошей, — попросила Варвара. — Всего пять минуточек! И я сразу про Чухонца всё выложу как на духу…

— Ты понимаешь, о чём просишь? — ошалело поинтересовался я.

— Понимаю. Только при другом раскладе буду молчать как рыба, и ничего от меня вы не добьётесь. Ну что, Георгий Олегович, нужен вам Чухонец?

— Нужен, — скрепя сердце отозвался я.

— Тогда думай, как мне с Тошей встрельнуться. А я тебя не подведу! — жарко пообещала она.

Глава 18

Глава 18