Срывая оковы

Впервые было решено провести всё с некоторой торжественностью и церемониалом, соответствующим военным порядкам. Сегодня не только будет открыт Храм, но и официально начнётся военная экспансия этого города-государства, со своими законами, принципами и понятиями. И первым их пунктом будет полная и тотальная зачистка семи городов-спутников, находящихся в радиусе тридцати километров от Нового Екатеринбурга. По сути, уже зачищенные городки и многочисленные деревушки. Нужно это для отработки командного взаимодействия и тренировки работы с «местными» общинами и бандами. Следующей же частью плана является ни что иное как выступление к Екатеринбургу и создание плацдарма для освобождения города и восстановления критически важной инфраструктуры.

— Дорогие друзья! Соратники! Братья и сёстры! — начал свою торжественную речь, разносимую в гробовой тишине Сэм. — Мы с вами многое пережили. И остались людьми. Редкое качество в наше время. Но достойное того, чтобы с гордостью и трепетом относиться к нашей работе, нашему долгу, нашему пути. Путь этот временами жесток, кровав и смертельно опасен. Но это наш путь. Путь к выживанию, восстановлению и безопасности. Возможно, всю оставшуюся жизнь, мы будем вести это сражение с наступившим кризисом, не имея возможности говорить о безусловной безопасности. Но в наших силах, в наших руках, сделать так, чтобы это недостижимое по нынешним меркам понятие — досталось нашим детям. Не ради себя. Но ради них. Ради светлого будущего, и безбедного существования. Без лишений, без угроз, без насилия и страха. Новый мир жесток, но даже он — требует нового изучения и понимания. Давайте же вместе с вами, сделаем так, чтобы наши дети и внуки, могли с гордостью и благодарностью, с теплом и озорством смотреть в наши глаза, отправляясь исследовать этот мир, вновь ставший безопасным. Нашим потом, нашим трудом и нашей кровью. Все дети, который родятся в нашем новом доме, будут частью нашей большой, и огромной семьи. Семьи смелых, отважных, бросивших вызов судьбе и наперекор всем преградам людей, объединённых не одной религией, не одной кровью, или цветом кожи, но одной идеей. Одной мыслью, которая станет путеводной звездой, я надеюсь не только нашего поселения, но и всего человечества. Каждый новый день — это шаг заблудившейся цивилизации, на пути к родному, уютному и безопасному дому. Кто бы и чтобы ни встало на нашем пути, это преграда, которую нам придётся преодолеть, ибо это — наш крест. Который мы с гордостью пронесём по этому пути, не жалея себя. И путь этот начался не сейчас и даже не вчера. Мы уже давно движемся по нему. Некоторые говорят, что он начался с нашего рождения. Другие, что после прихода Системы. Оставлю эту философию будущим поколениям, но скажу, что, по моему мнению, все наши пути объединились после прихода Системы и с тех самых пор, наш путь, по которому мы могли лишь идти, стал путешествием, где мы своими руками, прорываем преграды и прокладываем новые магистрали, для тех, кто придёт за нами. И это путешествие — эта дорога, она проложена отнюдь не из асфальта или бетона, а из нашего пота, крови и смелости открыто бросить вызов судьбе. И не стоял бы я здесь перед вами. Не был бы освобождён наш возродившийся город, если бы не Герои, смело боровшиеся с врагом, с опасностью, с собственным страхом. Они умерли — чтобы мы жили. Они погибли, чтобы мы — помнили.

Сэм сделал небольшую паузу, после которой продолжил с улыбкой на лице.

— Но они улыбаются нам, наблюдая за нами, глазами наших детей, наших внуков, наших любимых. Они радуются и делятся с нами сокровенным, голосами тех, кто придёт после нас. Ведь они видят, что всё это было не зря. И мы будем помнить. Будем чтить. И никогда не забывать того героизма, что был проявлен ими, позволяя нам с вами не просто выжить, но и сохранить свою дорогу, свой путь, своё путешествие, к рубежам нового мира. Покойтесь с миром, братья и сёстры!

Сэм упал на правое колено, глубоко опустив голову и закрыв глаза. Его примеру последовали все офицеры, стоящие за ними солдаты и далее все остальные жители поселения. Спустя минуту он поднялся, и его движение повторили тысячи людей.

— Отец Нефедев, Госпожа Эмбер! Выйти из строя!

Два человека отделились от общего строя и вышли вперёд. Отец Нефедев был одет в смесь традиционных одежд православного священника и системных предметов, гармонично скрытых за безразмерным тканным плащом, который больше подошёл бы аскету, нежели главе церкви. Рядом с ним, как огонь яркая, красивая, в шикарном красном платье, подчёркивающем её спортивную стройность и красоту шла Анна. И все офицеры, кто прошёл с ней путь от столицы до этого места, с пониманием отнеслись к чёрным разводам на её щеках. Кому как не ей, помнить и благодарить погибших, давших ей возможность дойти до этого момента, соратников.

На бархатной красной подушке, появившейся из инвентаря, лежала угольно чёрная флешка, сделанная в стиле старого доброго ретро, образца тридцатилетней давности.

— Церемонию запуска Храма Памяти разрешаю! — пробасил Сэм и отошёл немного в сторону.