Срывая маски

– Узнал от Беркута, – ответил он, покосившись на Жень-Женя. – У меня, как и у него, свой отряд наемников, так что иногда пересекались. О том, что они свинтили из страны, я, конечно, знал до этого, но куда именно и зачем, он сам рассказал, когда связался со мной. А вот с первым вопросом труднее, – замолк он, о чем-то задумавшись. – Мы, я и мои люди, изначально были не прочь влиться в какой-нибудь род, но в отличие от Дориных… – вздохнул он. – Понимаешь, парень, мы проиграли в той войне. И пусть именно Дориных не стало первыми, но факт того, что слуги уничтоженного клана почти без поддержки со стороны выживших родов сумели отомстить за своего главу, говорит о нас не самым лучшим образом. И пусть там все непросто было, судят по итогам, а итог очевиден – последний удар в войне нанесли именно они. Представь теперь, каково было остаткам слуг Вятовых. Да нас за людей практически не держали. И не держат. Кто мог, свалил из страны, небольшую часть специалистов забрали выжившие рода, чтоб им пусто было, но военные в нашем случае оказались крайними. На нас нет долгов, даже вины, по сути, нет, но поди докажи это аристократишкам. А я со своими людьми так и вовсе остаток первого легиона. Самого сильного, самого приближенного, самого… – поджал он губы. – И мы посмели выжить. Обвинять надо аристократов, а крайними оказались мы.

– Что там у вас за особые обстоятельства такие? – не понял я.

– Их поддерживали почти так же мало, как и нас, – ответил Беркутов. – Иначе, боюсь, мы бы не смогли отомстить.

– Не понял, – глянул я на него с удивлением. – Это как? При живом главе клана?

– Я не знаю причин, – покачал он головой.

– Артем Викторович? – посмотрел я на того.

– Глава, когда был сильно зол, матерился по поводу того, что родам свободы захотелось. Уйти без последствий для репутации они не могли, так как война по факту продолжалась, ну и если бы мы добили Дориных, главный куш забрал бы себе именно род Вятовых. Свобода, деньги, ресурсы. Все как и всегда. Вот они и филонили как могли. Не удивлюсь, если и с родами Дориных кто-то договорился, но это уже мои, ничем не подкрепленные мысли. Уж больно шустро все растащили.

– О том, где прячется семья главы Вятовых, нам сообщили Симоновы. Вроде как их разведка накопала, – заметил Беркутов.

Ага. Это, похоже, те, с кем Святов разобрался. Но вслух его имя и правда лучше не упоминать. Они, может, и не собираются мстить – об этом, кстати, нужно прямо спросить, – но и провоцировать их фамилиями не стоит.

– Ответьте мне на такой вопрос, – обратился я к Добрыкину. – Коротко и четко. Вы собираетесь здесь мстить обидчикам? Бывшим слугам клана Дориных?

– Нет, – ответил он. – Мы здесь ищем новый дом, а не мести.

Не врет, это хорошо.

– Есть еще что сказать? – решил я закругляться.

– Вне зависимости от твоего ответа…

– Я согласен попробовать, – прервал я его. – Извиняюсь, что сразу не сказал.

– Кхм, – кивнул он, прикрыв ненадолго глаза. – В таком случае вы должны знать: мне известно, кто предал клан Дориных при Байкале.

Может, это немного цинично, но, черт возьми, я чую очередные проблемы. Мало мне своих, придется и с этими разбираться.

– Кто? – подобрался Беркутов.

Да и Щукин прищурился, впившись взглядом в Добрыкина.

– Младший Симонов, – ответил он.

– Как так-то? – удивился Жень-Жень. – Откуда он мог знать?

– Без понятия, – пожал плечами Добрыкин. – Но я собственными глазами видел его в штабе главы. Случайно, правда, но память на лица у меня хорошая. Тогда я его не узнал, так как раньше не видел, а вот уже после войны… тоже, кстати, случайно… В общем, он засветился в телеке, а я его вспомнил.

– Старший Симонов сильно сдал после Байкала, – заметил Щукин. – Он тогда обоих старших сыновей потерял.

– И младший получил все… – процедил Беркутов. – Тварь…

– Как он мог узнать о координатах штаба? – спросил я Щукина.

– Да какая теперь разница? – поморщился он. – Украл информацию, подслушал, теперь уже не важно.

– Очень даже важно, – не согласился я. – Вдруг он ничего не крал и не подслушивал?

– Хочешь сказать… – вскинулся Беркутов.

– Я очень сильно сомневаюсь, что старший Симонов рассказал ему, – покачал головой Щукин. – Специально, во всяком случае. Он на Байкале обоих старших сыновей потерял. Скорее всего, он рассказал сыну о том, что настоящий штаб будет прятаться рядом с основными силами, но сообщать точные координаты – это вряд ли. Так что он, скорее всего, именно выкрал эту информацию.

– Вы говорите, глава рода сильно сдал после Байкала. В чем это выражалось? – посмотрел я на Щукина.

– Постарел, – кивнул он, – поседел. И это когда я его видел. Что там сразу после Байкала творилось, даже и представить не могу.

– Он больше на мертвеца был похож, чем на человека, – вставил Беркутов.

– Ну да, ну да, – покивал я задумчиво. – Смерть двух старших сыновей и жуткая вина на душе вполне могли такое сотворить.