Срубить крест

Услышав вопрос незнакомца, Александр Петрович на мгновенье возмутился. Игра в «Спортлото» — дело сугубо личное, законами не возбраняемое, а наоборот, поощряемое, и выиграть надеется каждый — иначе зачем же затевать канитель!

Во второе мгновенье в мозгу Александра Петровича сформулировался ответ достаточно официальный, чтобы поставить незнакомца на место: «Извините, не имею чести быть знакомым». В третье кратчайшее мгновенье мозг Александра Петровича, работавший в нужные моменты, как сверхскоростной мини-компьютер четвертого поколения, выдал еще один вариант — молча повернуться спиной и отойти. В четвертое мгновенье Александр Петрович ужаснулся1 а вдруг это кто-то из нового руководства, которое могло запомнить его на последней конференции НТО, где Александр Петрович выступал с сообщением, В пятое и шестое мгновенья перебор вариантов был закончен, и всего лишь через полсекунды после вопроса незнакомца наш герой вежливо ему улыбнулся и слегка пожал плечами. Дескать, что делать, все мы человеки…

— Напрасно надеетесь, — лениво сказал незнакомец. — Все равно не выиграете.

При этих словах колесики компьютера в мозгу Александра Петровича бешено завертелись в обратную сторону. Ни одно уважающее себя руководящее лицо никогда не станет произносить такие пустые и обидные слова — тем более в присутственном помещении, где проводится официальный розыгрыш лотереи — мероприятие государственное, призванное привлечь средства населения для строительства замечательных спортивных сооружений, на воспитание здорового, сильного, смелого поколения. Нет, такие жалкие слова мог сказать только человек, не облеченный постами и должностями. Лицо сколько-нибудь официальное таких слов произнести не могло. Поэтому мини-компьютер, упрятанный за большим, сократовским лбом Александра Петровича, тут же выдал четкий вариант поведения, ледяной взор, неуловимое движение головы, сразу возводящее непреодолимую стену перед назойливым субъектом, — черт его знает, на цыпочках он подошел, что ли…

Так Александр Петрович и сделал — обдал незнакомца замораживающим взглядом и повернулся, чтобы прошествовать поближе к сцене, где заканчивались последние приготовления к розыгрышу, но так и замер с поднятой было ногой — ему показалось, что его правая рука словно попала в железную пасть экскаватора. Это незнакомец легко придержал его за локоть — придержал и тут же отпустил.

— И хорошо, что не выиграете, — сказал он своим невыразительным голосом — не то басом, не то баритоном, в котором к тому же прорывались вроде и писклявые нотки, которых ни у одного уважающего себя лица быть не должно.

— Почему? — неожиданно для себя спросил Александр Петрович, несколько сбитый с толку столь категорическим заявлением незнакомца.

— Погубят вас деньги, — ответствовал тот, философически разглядывая потолок. — Правда, не первого они вас погубят, но погубят все же… А ведь хотели выиграть, верно? И именно три тысячи? — Тут в глазах у незнакомца сквозь лень мелькнуло что-то новое — не то злорадство, не то живой интерес. — Вы вот и циферку зачеркнули — три… — И он показал на аккуратно сложенную карточку, которую Александр Петрович держал в кулаке. — Но не выиграет циферка три — сегодня четверка выиграет.

Александр Петрович немного ошалело взглянул на незнакомца. Действительно, мысль о трех тысячах мелькнула у него в голове, когда он заполнял только что купленную карточку. Именно поэтому он и зачеркнул тройку. Про кавалера де Мере Александр Петрович слыхом не слыхивал, перепиской его с Паскалем, естественно, не интересовался, однако знал, что по законам пробабилитности единственно верная система в данном случае — это отсутствие всякой системы. И цифра три годилась для целей Александра Петровича не меньше, чем любая другая цифра. Но смутило нашего героя вот что. Когда заполнялась карточка — Александр Петрович это помнил очень хорошо, — рядом никого не было. Тем не менее этот тип откуда-то разнюхал про тройку, да к тому же был осведомлен о мотивах, по которым эта ничем не примечательная цифра была выбрана среди других. Также поразило его, хотя и не столь сильно, самоуверенное заявление незнакомца о четверке. Александр Петрович был по натуре рационалист, атеист и реалист, он не признавал телепатию и телекинез, ясновидение, пришельцев и прочие сенсации. Поэтому он не верил, что кому-то может быть ведомо будущее.

В жизни Александру Петровичу приходилось не раз встречаться с заявлениями вроде того, что сделал незнакомец, но авторы этих заявлений, предсказывая, скажем, превращение ржи в пшеницу, на месте уличены быть не могли, поскольку для проверки их утверждения требовалось время. А с течением времени, как известно, категоричность забывается, и когда наступает момент для проверки утверждения, оно воспринимается лишь как предположение — любопытное, но, увы, не оправдавшееся.