Срочно, секретно...

— Действительно, в Китае мы применяли распылители, но у этого способа много минусов, — ответил Китагава. — Самолет должен лететь очень низко, на высоте не более ста метров, а следовательно, каждый полет сопряжен с огромным риском: самолет могут легко сбить. Пробовали рассеивать блох с большой высоты, однако выяснилось, что в этом случае они или погибают, или их относит далеко от цели. Мысль о бомбе из глины пришла нашему шефу совсем недавно. У такой бомбы, кроме всего прочего, еще и то преимущество, что ее можно сбрасывать с большой высоты, что, с одной стороны, делает полеты менее опасными, а с другой — бомба, разрываясь над самой землей, дает возможность создавать очаг инфекции в точке, намеченной заранее. Сегодня, герр Лемке, вы как раз и познакомитесь с этой многообещающей новинкой, — заключил свою лекцию лейтенант.

Он несколько театральным жестом поднес к глазам руку с часами.

— Наше время истекает... Пора переодеваться.

Облачившись в комбинезоны, они направились к летному полю.

Здесь Конрад Лемке увидел знакомую картину: железные столбы и изможденные люди, привязанные к ним. Только на этот раз их было вдвое больше — целая дюжина, и к столбам были обращены спинами. Тупо смотрели они в пространство ничего не видящими глазами. Вне всякого сомнения, люди эти, оцепенев от ужаса, сознавали, что с минуты на минуту будут подвергнуты какому-то страшному истязанию, которое, по всей видимости, повлечет их гибель.

Впрочем, у Лемке не было времени долго приглядываться к страдальцам, обреченным на верную смерть.

— Пора в укрытие, — предупредил его заботливый лейтенант. — Вот-вот покажутся самолеты.

Лемке торопливо затрусил к укрытию, а издалека уже слышался шум подлетающих самолетов. Перед тем как спуститься в блиндаж, он бросил взгляд на небо: к аэродрому приближались два биплана, высота их полета равнялась примерно пятистам метрам.

За дальнейшим развитием событий Лемке наблюдал уже из блиндажа.

Он увидел, как от бипланов, когда они оказались над центральной частью летного поля, оторвались удлиненные, напоминающие веретена, коричневые бомбы. Первая из них, взорвавшись над землей, оставила после себя темное облачко. То же самое произошло со следующей и со всеми остальными. Бомбы разлетались вдребезги примерно на одной и той же высоте, в непосредственной близости от людей, привязанных к железным стоякам.

— Взрыватели отрегулировали таким образом, чтобы взрыв произошел на высоте ста метров, — объяснил Китагава. — Еще с полчаса нам придется поскучать в блиндаже. Нужно дождаться, чтобы дезинфекционная команда обработала территорию, а на это требуется время. С зачумленными блохами шутки плохи. Эти прыгучие твари изголодались по свежей человеческой крови. Так что, — ухмыльнулся лейтенант, — можете себе представить, каково теперь шелудивым китайцам!

И он тут же довольно живо изобразил на потеху присутствующим, как ведет себя человек, на которого напали блохи.

Лемке оставил без внимания эту топорную пантомиму. Он во все глаза следил за действиями дезинфекторов, одетых в глухие резиновые костюмы. И невдомек ему было, что у противоположного края летного поля, подобравшись вплотную к первому ряду проволочного заграждения, лежит в нескошенном бурьяне человек, которого он, майор Лемке, собственными руками и с превеликим удовольствием привязал бы еще к одному врытому в землю железному стояку.

«Двенадцать китайцев плюс я — вот и вышла бы не простая дюжина, а чертова», — с горечью и озлоблением думал человек, укрывшийся в бурьяне, наблюдая в бинокль, как солдаты из дезинфекционной команды, держась на безопасном расстоянии, из шлангов с металлическими наконечниками обливают привязанных к столбам китайцев какой-то зеленоватой, мутно пенящейся жидкостью. Потом он увидел, как солдаты отвязывают узников, как упавших пинками понуждают подняться, как этих едва держащихся на ногах людей гонят к машине, подталкивая в спины наконечниками шлангов. Наконец, когда машина отъехала и полигон опустел, из бункера вылезли шестеро в комбинезонах.

Человек, залегший в бурьяне, опустил бинокль.

«Гутен таг, герр Лемке!» — скривил он губы в усмешке. Отползая назад, человек подумал о том, что, на его счастье, у охраны полигона нет собак.

«Лучше уж иметь дело с немецкими офицерами, чем с немецкими овчарками», — вслушиваясь в шорох бурьяна, снова усмехнулся он.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «УССУРИЙСКИЙ ТИГР» ИДЕТ ПО СЛЕДУ

Стрекочет старая японская пленка в кинопроекторе: биплан через минуту готовится снова отправиться в разбойный полет.