Средневековый варвар

Потом Таллула провела рукой по спине Уайета и почувствовала, как напряжены его мышцы. Только сейчас она поняла, чего стоило ему ожидание...

- Я дома, Уайет-Себастьян, - торжественным, проникновенным голосом произнесла она. - Я дома.

Сильное тело Уайета задрожало. Его руки стиснули ее. Закрыв глаза, Таллула купалась в сладостной истоме. Наконец, отпрянув, она посмотрела ему в глаза.

- Ты принадлежишь мне, Уайет, и я хочу подарить тебе ночь, которую ты запомнишь навсегда.

- Не возражаю, - с готовностью покорился Уайет. - И моей доле можно будет только позавидовать, - добавил он, касаясь пальцами мягкой переливающейся ткани.

- Моей тоже, - сказала она, кладя ладонь ему на сердце и призывно облизнув губы.

Перекатившись на Таллулу, Уайет взял ее за запястья и развел руки.

- Повтори еще раз, - требовательно произнес он. Освещенные мерцающим пламенем камина, его всклокоченные волосы смягчали выступающие скулы и синяки под глазами.

Их тела переплелись и души слились в единое целое.

- Я люблю тебя, Уайет Ремингтон... И буду любить до конца дней своих, сказала Таллула.

Уайет задрожал и закрыл глаза, отпуская ее запястья. Таллула провела пальцами по его влажным щекам, разгладила складки над бровями. Ее палец скользнул по его ресницам и почувствовал влагу.

- Это правда? - медленно проговорил Уайет, переводя взгляд с лица Таллулы на их сплетенные воедино тела, сияющие в отблесках пламени камина.

- Да, такая же правда, как небо, ветер и горы... Я тебя люблю...

- И я тебя люблю, Таллула, - прошептал он, стирая поцелуем слезы радости с ее щек.

- Докажи, - задорно бросила она, хотя знала, что и тогда, когда эта пора их жизни превратится в воспоминание, любовь, объединяющая их, будет греть им сердца.

Но Уайет не спешил выполнять приказание. Взяв лицо Таллулы в ладони, он провел большими пальцами по скулам, погладил виски.

- Если у нас будет ребенок - а я в этом уверен, - он лишь углубит то, что уже есть между нами.

- Знаю... Он обогатит нашу любовь. Таллула понимала, что Уайет разделит все ее радости и печали; он будет рядом в предрассветном сумраке, в солнечный день, в ночной темноте.

- Знаю, - снова шепнула она, целуя блеснувшее у него на пальце кольцо.

- Я так люблю тебя, Таллула, - повторил Уайет, отыскивая чувствительные уголки ее губ. Таллула задохнулась от восторга.

- Как ты догадался, что я это обожаю?

- Я же ловец-профессионал, - пробормотал он. - Инстинкты нас не подводят. А как же иначе! Золотую рыбку легко не поймаешь. Она осторожна и увертлива...

- Но тебе все нипочем, - поддразнила его Таллула.

Затем она стала показывать свои новые навыки, и Уайет умолк.

ЭПИЛОГ

- Папа, розовая толпа уже идет! - задорно крикнула четырехлетняя Чериш, забираясь на кровать.

Приоткрыв один глаз, Уайет взглянул на светлеющий за окном спальни горизонт.

Зевнув, он потянулся, кутаясь в теплое одеяло и с наслаждением впитывая запахи и звуки пробуждающегося дома. Каждый новый день был лучше предыдущего и доверху наполнен любовью.

Одинокая, унылая, мрачная дорога осталась позади, впереди только ослепительный солнечный свет...

Чериш прыгала на нем, не давая забыть о своем присутствии.

Когда она родилась, Уайет плакал, не в силах скрыть свою радость. Таллула поднесла его руку к губам, и, хотя лицо ее еще несло на себе следы родовых мук, в ее глазах он прочел безграничную любовь.

- Ну, пап! - нетерпеливо настаивала Чериш. - Ты уже проснулся?

- Та самая страшная розовая толпа? - спросил Уайет, притворяясь испуганным.

В день открытия рыболовного сезона розовая толпа не даст ему покоя. Он будет вынужден без конца снимать рыбу с крючка и потрошить ее.

Розовая толпа не выносит рыбьей требухи. Охая и ойкая, она будет смотреть на него с мольбой в глазах. Старшая розовая толпа - сестры Уайета - тоже никогда особо не любила этот эпилог рыбной ловли.

Чериш, взъерошенная четырехлетняя девчушка, улеглась на кровать рядом с ним, затем вдруг натянула ему на голову одеяло.

- Я тебя спрячу, пап, - радостно заявила миниатюрная копия Таллулы, забираясь под одеяло. - Маме, наверно, не нравится эта ночная сорочка. Она все время ее снимает. И сейчас вот надела твою пижамную куртку, оставив тебе только штаны. Купи ей длинную рубашку со свинками, как у меня.

С лестницы донеслось радостное похрюкивание Лероя.

- Замечательная мысль, - согласился Уайет, принимая влажный поцелуй Чериш. Девочка смахнула один розовый лепесток с его подбородка, другой - с плеча.

- Пап, ты знаешь, что твоя и мамина кровать усыпана цветами?

- Ночью к нам приходила цветочная фея.

Из Таллулы получилась замечательная цветочная фея пяти футов одиннадцати дюймов.

Чериш снова накрыла отца с головой одеялом.

Закрыв глаза, Уайет предался размышлениям об улыбнувшемся ему счастье. Чериш снова запрыгала, нетерпеливо ожидая прибытия остальных.

- Пап, ты не бойся, - заговорщицки шепнула она ему. - Я тебя спрячу, а потом ты поможешь мне поймать мою крупную рыбину...

Вдохнув задержавшийся на подушке аромат своей жены, Уайет провел рукой по хранящей ее тепло простыне.

Их семья растет...