Читаем Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты полностью

Принцип согласия постепенно, с ростом влияния церкви, становился обязательным и в государственных законах о браке. Так, в Англии уже в VII веке в «Liber Penitentialis» архиепископа Теодора значилось, что если женщина разорвет помолвку, она обязана вернуть мужчине деньги, которые он ей подарил, и доплатить треть. Из этого следуют два важных вывода: выкуп за невесту платился самой невесте, и женщина имела право быть инициатором разрыва помолвки. В начале XI века, то есть тоже еще до нормандского завоевания, закон короля Кнуда Великого гласил, что «ни одну женщину нельзя принуждать выходить замуж за человека, который ей не нравится, или продавать замуж за выкуп». Да и немногочисленные юридические документы, сохранившиеся с того времени, тоже свидетельствуют, что заключая помолвку, мужчины обязаны были договариваться не только с родителями девушки, но и с ней самой.

В Декрете Грациана[21], ставшем с XII века фактически сводом церковных законов, обязательных к исполнению для каждого христианина, в ответ на вопрос, может ли дочь быть выдана замуж против ее воли, сказано однозначно: «Ни одна женщина не должна выходить замуж ни за кого, кроме как по своей свободной воле».

Конечно, это все было в идеале, некоторые родители и в наше время пытаются подавлять своих детей и устраивать их жизнь по своему усмотрению, а в Средние века это было повсеместно. Но тем не менее церковные требования постепенно становились законами и понемногу влияли на мораль и традиции.

<p>Джоанна Плантагенет — Прекрасная дева Кента</p>

Джоанна, родившаяся в 1328 году, относилась к самым бесправным в вопросах брака женщинам Средневековья — внучка короля Эдуарда I и дочь графа Кента, она представляла собой слишком выгодный товар на брачном рынке, чтобы ей позволили хоть как-то распоряжаться собственной жизнью. В юности она влюбилась в мелкого дворянина Томаса Холланда, но ее, разумеется, с детства обручили с равным ей по положению графом Солсбери.

Джоанна, Прекрасная дева Кента

Однако, несмотря ни на что, Джоанна тайно обвенчалась с Холландом, к тому времени успешно делавшим военную карьеру, — шла Столетняя война, на которой он добыл себе и славу, и деньги, захватив в плен коннетабля Франции и камергера Нормандии. Тем не менее, дочери графа Кентского он был по-прежнему не ровней. После того, как Холланд вновь отбыл на войну, Джоанну по приказу короля все же обвенчали с графом Солсбери. Было им тогда примерно по 20 лет.

Джоанна послушно вышла замуж, благо и второй ее муж тоже отправился на Столетнюю войну. Но через год вернулся Томас Холланд, к тому времени уже рыцарь ордена Подвязки, и заявил на нее свои права. Учитывая участие короля в этом деле, Холланд не постеснялся подать жалобу сразу папе римскому. Джоанна его претензии подтвердила, разразился страшный скандал, граф Солсбери попытался запереть ее дома, чтобы помешать дать показания, но в итоге ему пришлось смириться — папа объявил единственно законным мужем Джоанны Томаса Холланда.

Несмотря на то, что они так грубо нарушили королевскую волю, они вызвали целую бурю в высших кругах английской знати и обвели всех вокруг пальца. Томас и Джоанна вполне счастливо прожили вместе 12 лет и имели пятерых детей. Потом Томас умер, а Джоанне, несмотря на ее скандальное прошлое, предложил руку и сердце самый значительный жених страны — Эдуард, Черный Принц, старший сын короля. Она вышла за него замуж и стала матерью следующего короля Англии — Ричарда II.

<p>Брак и секс</p>

Но кроме согласия для заключения брака требовалось еще кое-что. В Средние века брак, для того, чтобы он был признан состоявшимся и законным, должен был быть не только заключен с согласия обеих сторон и желательно освящен в церкви[22], но и подтвержден физически. А если консумации, то есть закрепления его сексом, не произошло, то люди оставались не совсем женаты. Этому трудно найти какую-то аналогию в наше время, когда все решает наличие документа, но в Средние века был другой подход, и одного формального объявления мужем и женой было недостаточно.

Сложилось это правило тоже, разумеется, не сразу и вызывало у богословов немало споров, но в Декрете Грациана было уже четко прописано, что образование брачных уз состоит из двух частей: обмен устным согласием между лицами, вступающими в брак, инициирует брачный союз, а половое сношение между ними завершает его. Грациан также утверждает, что важно согласие на вступление в брак именно жениха и невесты, а не их семей.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология