Средиземноморский пират

— Ганну не грозит непосредственная опасность. Наш пилот-призрак без сомнения подождет пару дней в надежде, не уйдет ли Первая Попытка, прежде чем снова предпримет атаку. — Питт улыбнулся так, что вокруг глаз у него собрались морщинки. — Тем временем я использую все свои возможности, чтобы приготовить ловушку для него.

Льюис поднялся на ноги и посмотрел на Питта:

— Я надеюсь, ради спасения людей на корабле ты разработаешь хороший план.

— Ни один план нельзя считать совершенным, полковник, — возразил Питт, — пока он не будет осуществлен.

Джордино прошел к двери:

— Я сбегаю к связистам, чтобы послать запрос адмиралу.

— Когда ты закончишь, — сказал Льюис, — загляни ко мне на ужин. — Покручивая свои усы, он повернулся к Питту. — Ты тоже приглашен. Я доставлю вам настоящее удовольствие и похвастаюсь своим знаменитым блюдом: устрицы с грибами в белом винном соусе.

— Звучит очень аппетитно, — отозвался Питт. — Но, боюсь, я вынужден отказаться. Я уже получил приглашение на обед… с очень привлекательной девушкой.

Джордино и Льюис, вытаращив глаза, с изумлением уставились на него.

Питт старался казаться безразличным:

— Она пришлет автомобиль, чтобы забрать меня у главного входа ровно в шесть. У меня осталось всего две минуты и тридцать секунд, мне пора идти. Всего хорошего, полковник, и благодарю за ваше приглашение. Надеюсь, вы меня извините. — Он посмотрел на Джордино. — Ал, дай мне знать, когда придет ответ от адмирала. — Питт повернулся, открыл дверь и вышел из комнаты.

Льюис тихо покачал головой:

— Он разыгрывает или у него действительно свидание с девушкой?

— Я никогда не видел, чтобы Дирк разыгрывал, если дело касается женщин, сэр, — сказал Джордино. Его начинало забавлять шоковое состояние Льюиса.

— Но где он мог встретить ее? Насколько мне известно, он нигде не был, кроме базы и корабля.

Джордино пожал плечами:

— Это выше моего понимания. Но, зная хорошо Питта, я не удивлюсь, если он подцепил ее на той сотне метров между главным входом и причалом Первой попытки.

Громкий хохот Льюиса разнесся по комнате:

— Тогда пойдем одни, капитан. Конечно, я не соблазнительная девица, но, по крайней мере, я умею готовить. Как насчет моих устриц?

— Почему бы и нет? — отозвался Джордино. — Это самое лучшее предложение, которое я получил за сегодняшний день.

5

Раскаленный воздух понемногу становился прохладнее, когда остывающее солнце садилось на западе за горами острова. Длинные изогнутые тени от покрытых деревьями горных вершин опускались вниз по склонам и уже касались выходящего к морю края Брейди Филд, когда Питт прошел через главный вход. Он остановился у обочины дороги и вдохнул чистый средиземноморский ароматный воздух, наслаждаясь этим внутренним ощущением до покалывания в легких. Привычное желание закурить сигарету промелькнуло у него, но он подавил его и сделал еще один глубокий вдох, глядя на море. Там вдали за волнующей полосой прибоя заходящее солнце окрасило Первую Попытку в золотистые и оранжевые цвета. Вода была кристально чистой, с расстояния двух миль его глаза могли различить все до мельчайших подробностей на борту корабля. Он стоял, не двигаясь, еще целых две минуты, завороженный окружавшей его красотой. Затем оглянулся, ища глазами автомобиль, который Тери обещала прислать за ним.

Он стоял здесь же, прижавшись к обочине дороги, и был похож на великолепную роскошную яхту, расположившуюся на якорной стоянке.

— Черт меня побери, — пробормотал Питт, оглядывая автомобиль. Он подошел ближе, прекрасные автомобили всегда вызывали у него восхищение.

Это был Майбах-Цеппелин, дополнительно укомплектованный подъемным стеклом, отделяющим сидящих в закрытом салоне на заднем сиденье пассажиров от водителя, который располагался в открытой кабине. На радиаторе был орнамент в виде огромной двойной буквы М, находившийся за ним капот двигателя вытянулся почти на два метра и заканчивался низким толстым ветровым стеклом; все это создавало впечатление автомобиля с огромной грубой мощью. Длинные обтекаемые крылья и двери отливали черным, они были отделаны серебряными молдингами. Это была классика среди классики: великолепное тевтонское мастерство сквозило в тщательной отделке, в каждом болтике, в каждой гаечке. Если в 1936 году Роллс-Ройс Фантом III выражал британский идеал тишины и выдающихся ходовых качеств, то его германским двойником в 1936 году стал Майбах-Цеппелин.

Питт встал сбоку от автомобиля и провел правой рукой по крышке большого запасного колеса, которое было прочно прикреплено к переднему крылу. Он улыбнулся удовлетворенно и с облегчением, когда заметил, что рисунок протектора был в виде глубоких ромбовидных канавок. Он пару раз похлопал по широкой покрышке, затем повернулся и взглянул на переднее сиденье.