Среди Звезд

– Может объяснишь, что случилось? Зачем тебе я? – заходя в душ, крикнула она, стараясь перекричать его искаженную какофонию.

– Хари получил сообщение от ребят встретить двух гостей, то есть нас. Думая, что прибудут Уэйн и Джон, он подготовил дом и документы на двух мужчин. Другие специалисты при переброске пользуются иными адресами. Их носители дожидаются в пещерах, которые находятся в глубинах океана. Всплыв на поверхность, ждут вертолет, который прилетает за ними и согласно координатам, доставляет к нашим встречающим, – запел он из шкафа, растягивая каждое слово.

– А я тебе зачем? – сморщилась она.

– Ты осталась без документов, прав, страховки, вещей и прочего другого, что дает тебе спокойное пребывание на Земле. Ведь ты не сможешь долго пользоваться кредитками Хари. Зачем ты их взяла у него из машины?

– Он наш агент, а мы всем помогаем и делимся друг с другом. Лети один, я подожду со своими извинениями его здесь. Продолжу писать… я прошу тебя, не пой. Это невыносимо! – взмолилась она.

– Нет времени уже что-то исправлять. У меня в сумке лежат два пакета документов. Я – Ли Ен Сэн, ты мой младший брат Канг Иль Мин. И вот здесь самое интересное, – он застучал костяшками пальцев по стенке шкафа дробь, – у Ен Сэна с детства слепота от травмы после аварии, а ты, значит, в таких случаях, мой сопровождающий. Билеты уже на самолет заказаны, проводники будут ждать, цепочка уже запущена. Я без тебя получается, не справлюсь. Тебе нужно немного изменить подбородок, разрез глаз, форму носа и губ. Вколи содержимое шприца, который лежит на раковине, и сформируй себе лицо. Иглу постарайся ввести глубоко под кожу. Наноботы уже запрограммированы на создание твоего образа, они быстро сделают свое дело.

Выслушав его внимательно, она заглянула в туалет и, перешагивая лужи, оставленные Антоном на полу, взяла с раковины шприц. Использовав половину вещества, она посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно подмигнула отражению. Форма и контуры лица стали меняться. Наноботы модулировали другую внешность. Выйдя в комнату, она увидела, что Антон сидит на краю кровати и рассматривает ее альбом.

– Почему ты взяла этот старый образец. Такими уже почти не пользуются. На полке в домике стояла коллекция перстней. С ними очень удобно работать независимо от времени. Приложишь к виску и мысленно диктуй, а потом только останется приложить его к листу негативу и документ готов. Можно несколько копий так сделать.

Он провел пальцем по рисунку замка на обложке.

– Старина Килхурн, – сказал он с какой-то ностальгией.

Совсем неважно в каком теле находится сознание, оно всегда будет прорисовывать повадки и поведение, сформированные в оригинале. Антон просто обожал средневековье. Работа в этом времени наложила на его характер отпечаток. Он старался контролировать себя, но бесцеремонность и грубость выдавали в нем человека долго прожившего в ужасающей дикости. Не спросив у нее разрешения, он раскрыл альбом и быстро пробежал глазами по строчкам. Переместившись в кресло около окна, он как-то многозначно посмотрел на нее, а потом на карандаш, лежавший на кровати.

– Там есть что-нибудь еще? – спросил он, кивая.

– Немного, – пожав плечами, ответила она. – Я с собой ничего не взяла из вещей, – стараясь привлечь к себе внимание, сказала девушка.

– Вот твоя сумка. Здесь ты найдешь все то, что поможет тебе стать Канг Иль Мин.

Он ткнул в лист концом карандаша и подождал, когда проявятся строки. Появляющиеся буквы сливались в слова, копируя почерк автора. Через некоторое время Антон закрыл глаза и, подняв артистично руки вверх, закинул голову назад.

Копаясь в вещах, старательно отыскивая что-нибудь подходящее для себя, она старалась ничего не упустить и краем глаза наблюдала за ним. Из выложенных на пол вещей ничего не понравилось. Поверх темно-синих джинсов лежал бумажный пакет. Его содержимым оказались документы, которые в одну секунду полетели под кровать, как только она увидела фотографию на паспорте.

– Может ты все же поедешь один? – вздохнув, спросила она.

Он молчал. Вытряхнув все вещи из сумки и немного поразмыслив, она выбрала полосатый костюм, белую рубашку и темный галстук в красный горох.

– Хорошо. Я с тобой поеду. Но, как только мы все сделаем, я не останусь с тобой больше ни на одну минуту.

Антон махнул рукой в знак согласия, и опять вернулся к чтению истории, все время погружаясь в размышления.

«Я не хотела пользоваться стандартными приемами, но и усложнять свои наброски терминами и философскими размышлениями не стала», – поглядывая на него, думала она. – Я не знаю, чего хотят, и что нравится детям. Пришлось все утро представлять себя ребенком. Своих детей ведь у меня нет, детство прошло настолько давно, что что-то вспомнить, как не старалась, не удалось. Те дети, с которыми я сталкиваюсь в институте, сильно отличаются от своих ровесников, живущих обычной жизнью».