Среди туманов и снов

– Видели бы вы всех этих рыцарей. Плакали, как малые дети. И девочки тоже рыдали, и бросались на тело, и целовали окровавленную корону. Но я не растерялась. И, клянусь, все бы получилось, не реши я срезать дорогу. Дура! Повернула на тропку, а потом откуда ни возьмись туман и выходят вон те… красавчики.

– И они не приняли тебя эм… за свою? – спросила Эльза.

– Нет. Не приняли.

Бьянка усмехнулась.

Янеж раздумывала, стоит ли пускаться в долгие объяснения, почему татуировки сразу же выдают ее с головой. Ни один тролль никогда бы не сделал себе такой рисунок.

В это время командир что-то сказал кашевару, тот кивнул и, наполнив до краев еще одну миску, двинулся в сторону девушек.

Эльза смотрела на приближающегося тролля, в ее глазах зажегся опасный огонек.

– Я больше не вернусь в клетку, – сказала она тихо. – Вы как хотите.

– Ты что…

Тролль подошел и протянул кашу, губы дрогнули в полуулыбке, которая слегка смягчила хмурый вид.

– Еще? – спросил он.

В него полетел скомканный плащ, а Эльза бросилась прочь, сверкая не только пятками, а всем.

Каша шлепнулась на землю отдельно от миски. Тролли у костра вскочили.

– Ты-то не дури! – крикнула Янеж, но это было бесполезно.

Бьянку охватил злой азарт. Она изо всех сил боднула тролля в живот, тот потерял равновесие, падая, хотел схватить девушку, но она извернулась и тоже бросилась в туман.

– Только плащ испортили! – вздохнула Янеж и с сожалением взглянула на кашу, вываленную на мох.

Ее уже поднимали на ноги грубые руки троллей и тянули в сторону клетки:

– Да иду я, иду. Не собираюсь я скакать по лесам в ваших туманах. А плащик жалко. Лионский бархат. Подарок очень хорошего клиента. Вот и проявляй доброту к крестьянским девицам.

Тролль толкал ее к повозке и ругался вполголоса. Даже не зная ни единого слова на их наречии, она поняла, что он клялся не выпускать ретивых девиц до конца путешествия.

Остальные трое устремились в туман ловить беглянок.

* * *

Ощущение полета и легкости пропало.

Где я? Я? То есть мое тело? Я почувствовала холод. Все мое существо как будто пронзали ледяные иглы. Я растворюсь во тьме, сольюсь с ней. Просто перестану быть.

Страх.

Нет. Ужас.

В какой-то миг мне показалось, что я начала терять себя. Нельзя забывать. Я – Мальта. Я очень хочу жить. Не могу просто взять и исчезнуть.

Мне нужно найти…

Причитания Янеж стали глуше. Она забралась в клетку, а тролль хлопнул дверцей. Я начала стремительно удаляться. Вот так видят мир птицы. Сверху все кажется почти игрушечным.

Холодно.

Как же холодно.

Скорее… Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться. Меня закружила круговерть видений. Некоторые картинки вспыхивали и гасли, оставляя тревогу или волнение. Другие задерживались чуть дольше.

Вот королева почивает в дворцовых покоях, у нее открыт рот, и выглядит она, как самая обыкновенная женщина, даже морщины есть. Я отмахиваюсь от этого видения и проваливаюсь в черноту.

Карлик смеется, бормочет и раскладывает цветные перышки и стеклышки, зажигает черную свечу. Его руки порхают, а кажущиеся детскими пальчики складываются в магические пассы. Он колдует. Цвет пламени свечи из обычного становится лиловым.

Мне так страшно потеряться и не найти себя. Что, если я заблужусь среди чужих жизней.

Я должна вернуться в Башни Пепла. Сосредотачиваюсь из последних сил.

Опять промашка.

Я в покоях верховного мага. Бальтазара Тоссу трудно спутать с кем-то еще. И с ним находится еще один маг, который тоже мне знаком.

– Мадс… – прошептала я его имя.

Бальтазар Тосса складывает холеные руки на животе и кивает парню.

– Я доволен твоей службой. Можешь отдыхать.

У Мадса напрягается челюсть, а ладони сжимаются в кулаки. Он не спешит уходить.

– Ты хочешь что-то сказать? – голос верховного мага звучит устало, как будто он несет все бремя мира на своих плечах.

– Я хочу увидеть Бьянку, – выплевывает Мадс.

– Пока это невозможно. Бьянка в безопасности и проводит дни в размышлении о магии, – он выдерживает паузу. – Трудись упорно, и тогда я разрешу вам встретиться.

От молодого мага исходит осязаемая волна ярости. Бессильной ярости. Тогда из глубокого кармана мантии он достает запечатанный конверт.

– Тогда пусть ей передадут мое письмо.

Поскольку Бальтазар сохраняет неподвижность, Мадс кладет конверт на край стола и подталкивает.

– Я попробую это устроить. Теперь иди и прежде чем что-то сделать, помни, что и кто на кону.

Мадс немного потоптался на месте, но не нашел что ответить.

Верховный маг потерял интерес к просителю и придвинул к себе толстую красную папку и принялся неторопливо листать страницы.

Уже около выхода парень бросил взгляд через плечо. Конверт белел на темной столешнице, сургучная печать смотрелась кровавым пятном.

Тихо закрылась дверь.

Несколько минут верховный маг продолжал просматривать документы, на одном даже написал резолюцию красными чернилами, но затем быстрым движение притянул к себе оставленный конверт.

Без всяких церемоний он сломал сургучную печать, достал сложенный листок и начал читать.

Временами его губы кривила ядовитая улыбка. Он покачивал головой.

– Любовь, любовь, – мурлыкнул он себе под нос.