Среди осколков

– А что, в списке могут оказаться не все? – спохватилась Луна, крутясь перед зеркалом.

– Ну да, – ответила Сентария. – Эссантия решает, кого допустить, а кого нет. Представляю, что будет со мной, когда моя заявка будет лежать в шкатулке. У меня уже сейчас трясутся коленки.

– А почему она не может допустить всех? Ведь они уже набрали максимальный балл!

– Она выбирает сильных духом. А это не всегда идет в комплекте с блестящим умом.

– Понятно, – протянула Луна. – Но я уверена, что Эгирина и Аметрина она точно выберет.

– Я тоже в это верю. Но все равно волнуюсь.

Волноваться им пришлось еще долго. Луна по привычке направилась в зал и с удивлением узнала, что церемония пройдет на главной площади, куда уже начал стекаться народ.

– Ну вот, теперь растянут на полдня, – вздохнула она. – Я-то думала, всё по-быстрому раз-два. Это же какие надо иметь нервы! Лично мои уже на пределе!

– Да ты что! – воскликнула Сентария. – Это же традиция. К тому же поединков не было так давно. Люди хотят повеселиться.

– Драгомирцам только бы наряжаться! Кстати, нам с тобой надо переодеться. Я не знала, что опять будет праздник.

– Наших платьев вполне достаточно, – возразила Сентария, которая всем нарядам на свете предпочитала лабораторный халат.

– Ну уж нет! Праздник так праздник! – Луна так воодушевилась, что чуть не прыгала от восторга.

Они выгнали из комнаты ворчащего Фиччика и меланхоличного Серафима и нырнули в шкаф. Луна уже неплохо ориентировалась в этой сокровищнице, поэтому довольно быстро нашла лимонное платье для Сентарии и фисташковое для себя. Обе выглядели теперь как лесные нимфы. Они с удовольствием покрутились перед зеркалом, надевая амулеты и другие украшения. Туфельки на небольших каблучках завершили праздничный наряд.

Дверь скрипнула, и в комнату зашли Нефелина с Анитой. Обе на минуту замерли, пораженные красотой девушек. Анита чуть не прослезилась, видя, как повзрослела племянница, которую она, казалось бы, только вчера качала на руках.

Женщины принесли золотую пудру, которой осыпали волосы девушек, придав им яркий блеск. Часть пудры попала на лица, отчего символ Сентарии заиграл новыми красками, а у Луны появились искорки на ресницах.

– Теперь вы окончательно готовы, – удовлетворенно кивнула Нефелина.

Девушки, весело болтая, побежали на праздник. Возле дворца их уже ждали Эгирин с Аметрином. Оба выглядели так, что разговоры и смех тут же прекратились.

На Аметрине был мундир военного образца с золотыми пуговицами, парадный и сдержанный одновременно. Эгирин был одет в нечто подобное, только темно-зеленого цвета. Но дело было не в одежде. Высокие, подтянутые, широкоплечие, уверенные, они казались совсем взрослыми.

– Настоящие выпускники, – прошептала смущенная Сентария.

Эгирин с Аметрином тоже смотрели на подруг как громом пораженные. Оба даже забыли о волнении, снедавшем их перед церемонией.

– Позвольте сопровождать вас на праздник, – наконец выдохнул Аметрин, церемонно подставляя Сентарии локоть.

– Раз других вариантов нет, то так уж и быть, – к Сентарии наконец вернулась ее язвительность.

– Поспешим, – без улыбки сказал Эгирин. – Церемония вот-вот начнется.

И они заторопились на площадь. Там уже было полно народу. Возле сцены им пришлось разделиться. Девушки поднялись на трибуну, где сидели правители и старейшины, а юноши – на помост, построенный специально для претендентов.

Луна быстро огляделась. Рядом с Аметрином она увидела Кианита. Он тоже заметно волновался и держал за руку Виолану, дрожавшую как осиновый лист. Сильвина, стоявшая в первом ряду зрителей, метнула на подругу такой гневный взгляд, что та отдернула руку и еще больше побледнела.

Луна неодобрительно посмотрела на Сильвину, которая стояла с таким надменным видом, что вокруг нее в толпе даже образовалось пустое пространство.

Сильвина, поймав взгляд Луны, презрительно посмотрела на нее. Луна спокойно встретила ее враждебный взгляд. «Поединок» продолжался несколько минут, пока ведущий не объявил о начале церемонии. Сильвина вздрогнула и отвела глаза, но при этом громко фыркнула, показывая, что виной всему зычный голос ведущего, усиленный говорильной трубой.

Луна, пожав плечами, принялась разглядывать остальных зрителей. И тут же похолодела. В толпе мелькнула физиономия Карнеола. Бегающие крысиные глазки обшаривали помост. Тонкий нос удлинился, и нелепое утолщение на его кончике и впрямь придавало ему сходство с представителями мышиных. Отросшие сальные волосы свисали из-под форменной фуражки на плечи. В его манерах появилась еще большая угодливость. Он походил на суетливого прислужника, а не на бравого воина Гарнетуса. Пока Луна разглядывала его, Карнеол увидел поднявшегося на помост Аметрина и растворился в толпе, словно его и не было. Луна прошептала на ухо Сентарии:

– Карнеол здесь.

– Не может быть! – испугалась та. – Господин Гелиодор специально отправил их с Гиацинтом к порталу, чтобы избежать скандала на церемонии.

– Мне точно не показалось. Надо сказать Гелиодору. То, что Карнеол явился на площадь, – прямое нарушение приказа.