Среди них скрывается монстр... Книга 1

— Я знаю, что наговорила тогда много грубых вещей, — хотелось опустить голову, но я, наоборот, вздернула подбородок, боясь, что в ином случае, я сорвусь теряя свое показное спокойствие. — Но многое во мне с тех пор изменилось.

— Ты жутко непостоянна, — Арне скривил губы. Вновь он стал все тем же, незнакомым мне парнем. Грубым и холодным. — Если мы начнем отношения, что будет потом? Ты внезапно опять изменишь свое решение и скажешь, что я ничтожество с которым тебе противно находиться рядом? Куда же, Клоди, делись твои убеждения насчет меня? Испарились? А ты уверена, что они потом не вернутся?

— Если после тех моих слов, твои чувства ко мне охладели, то просто бы так и сказал, — я говорила спокойно, слегка прикрывая глаза, но внутри, острыми коготками, скреблись кошки. — Хотя, не переживай, я и так все поняла. Извини, что отвлекла.

Все, на этом моменте, воображаемая плотина моего спокойствия, рухнула и чувства нахлынули жутким цунами, погребая под собой самоконтроль. Глаза защипало, но стараясь не показывать своего истинного состояния, я резко развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Глубоко дыша, чтобы успокоиться, я, буквально взлетела по лестнице и пошла напролом, сквозь людей, спокойно идущих по улице. Кого-то я задела плечом, а кто-то успел отойти в сторону, но множество неприятных слов насчет своего паршивого воспитания я все же услышала.

Арне за мной не пошел. Лишь однажды обернувшись, прежде чем отойти на достаточно дальнее расстояние, я увидела очертания его фигуры, все еще стоящей там, на набережной, около заграждения.

Toi l'attrape-reves, tu le sais bien ouais,

Comme l'on vit on reve,

Et comme l'on reve on devient!

Toi qui, veille sur nos nuits,

Je te dis merci, petit morceau de lune.

Oui toi, qui gardes bien en vie

Tous nos secrets, nos reves dans tes plumes.

(Christophe Mae)

Картина шестая… (Chanson De Toile)

Chanson De Toile

Зачем нужна любовь, если она причиняет столько боли?

Словно фарфоровая статуэтка, упавшая на пол, я была разбита на множество осколков и, казалось, что даже самый сильный клей не сможет собрать меня в одно целое. Сердце ныло, мысли путались и настроение упало до уровня плинтуса, грозясь проломить собой пол и полететь в преисподнюю. Я думала, что после отказа Арне мне станет легче, но добилась ровно противоположного. Лучше вообще ничего не чувствовать, чем целый день вариться в котле собственных страданий. Даже после изнасилования мне не было так паршиво. Тогда мне хотелось двигаться вперед и выбираться из болота, а теперь меня настойчиво тянуло вниз. Туда, где меня ждали цепкие объятия депрессии.

Стараясь не унывать, утром следующего дня, я с огромным усилием сползла с кровати и решила убираться в квартире, но, спотыкнувшись о табурет, и упав на жесткий ковер, из искусственного меха, провалялась на полу не меньше получаса, чувствуя, что мне совершенно не хочется вставать и что-либо делать. Апатия, здравствуй. Я была самой обычной тряпкой. Смятой и порванной, никому ненужной, тряпкой.

Я бы еще долго лежала на полу, чувствуя, как спина начинает болеть, из-за твердой поверхности и рука затекает, но меня отвлек телефонный звонок, прогремевший на всю квартиру раздражающей веселой мелодией. В голове, сама по себе, возникла надежда, что это Арне, но, к моему удивлению, звонила Вева. Девушка приглашала меня в гости. В их с Реми доме должно было проходить какое-то мероприятие и она хотела, чтобы я тоже присутствовала. Я сказала, что подумаю, но, естественно, никуда идти не собиралась. Для полного счастья мне еще не хватало увидеть Реми. К счастью, он по-прежнему не слал мне цветов и сообщений. Возможно, этот ублюдок, наконец-то, решил отстать от меня.

Позже, когда я, уныло вздыхая, сидела в кухне на столе, ожидая пока закипит чайник, телефон опять зазвонил. На этот раз меня тревожил Этьен. Я уже и забыла, про портрет его племянника и, отвечая на звонок, лихорадочно размышляла над тем, как перенести его написание на несколько недель, так как я была совершенно не настроена на работу. Легче было в щепки разломать все кисти, нежели нарисовать ими картину. К счастью, Этьен просто предложил встретиться для очередного дружеского чаепития. Недолго думая, я согласилась. Не было желания покидать квартиру, но и запираться в четырех стенах не хотелось. Мне нужно было проветриться.

С Этьеном мы встретиться в том же кафе, недалеко от площади Бастилии, что и в прошлый раз. Я выглядела растрепанной и уставшей, но Этьен, скривив свои губы в хищном оскале, в котором далеко не каждый рассмотрит милую, дружескую улыбку, одарил меня несколькими комплиментами. Скорее всего, он видел, что я нахожусь не в самом лучшем состоянии и пытался приободрить. Понимая это, я улыбнулась и постаралась забыть об Арне, переключая свое внимание на Этьена. Получалось скверно, но, все равно, было легче дышать, чем у себя в квартире.