Среди Миров

— Но, однако же, я жил в одиночестве последние триста лет, и чувствовал себя вполне комфортно.

— Да уж — срок немалый, — молвила Мария.

— Удивлены?

— Нет. Совсем не удивлены, — ответил Ингмар. — Нас, знаете ли, вообще трудно удивить.

А Мария порывисто выпалила:

— Мы недавно встречались с существом, которое вообще — вечно.

— Ну а мой мир не показался ли вам странным?

— Действительно — странный, — ответил Ингмар. — Всё здесь так мерцает, сверкает. Всё время цвета изменяются.

— Ну и что: нравиться ли вам это? — спросил неизвестный.

Мария прокашлялась и молвила:

— Не хотелось бы показаться невежливыми, но, честно говоря — не очень. От этой постоянной смены цветов начинает рябить в глазах.

Ингмар молча кивнул.

И, несмотря на то, что незадолго до этого они заверяли, что удивить их сложно, ответ неизвестного их всё же удивил:

— Вот и мне не нравится. Совсем не нравиться.

Тогда Мария произнесла:

— Так вы говорили, что этот мир — ваш. Как же получается, что вы его не благоустроили? Сделали бы его таким, чтобы он нравился вам. Ведь вы же здесь — единственный разумный обитатель. Правда?

— Правда.

— Сил не хватило? — спросил Ингмар.

— Сил у меня хватило, молодой человек. Я вас все эти годы вокруг пальца, а точнее — вокруг своего мира водил.

— Ничего не понимаю, — признался Ингмар.

— И не удивительно. Откуда тебе знать, что вот ты смотришь на небо, видишь облачка, другие миры, и не знаешь, что ещё один мир висит весьма близко, да только невидим он.

— Ваш мир был невидимым… — произнесла Мария.

— Вот именно, что был. Я, знаете ли, учёный. Не человек — нет. Даже и всех моих знаний не хватило бы, чтобы поддерживать жизнедеятельность человеческого тела столь длительный срок. Я — растеневик. Слыхали о таких?

— Нет. Извините…

— Так вот. Когда мне надоело жить среди своих ленивых сородичей, когда мне окончательно достала суета больших государств, наподобие вашего Светграда, я удалился на мир Паргаон.

— Никогда не слышал о мире Паргаоне, — произнёс Ингмар.

— И это, молодой человек, говорит о вашей малой начитанности. Да будет вам известно, что мир Паргаон входил во владения империи Туткалар, заселён не был, и исчез… да-да. Представьте себе: даже его исчезновение заметили не сразу. Прошло два месяца, прежде чем власти забили тревогу.

— То есть, его исчезновение устроили вы? — выпалила Мария.

— Какая догадливая девушка! — хмыкнул растеневик. — Да — его исчезновение устроил я. То есть, мир не исчез, он просто стал невидимым для сторонних глаз. Зато его видел я. Наконец-то я мог наслаждаться одиночеством, и быть уверенным, что никто не станет задавать мне дурацкие вопросы и втягивать во всякие военные авантюры. У меня, знаете ли, мозг такой, что я бы любую армию к победе привёл. Да только не нужно мне это.

Тогда Ингмар предположил:

— Но, наверное, империя Туткалар устроила экспедицию к тому месту, где находился мир Паргаон.

— Совершенно верно. Была устроена большая экспедиция. Представьте себе, нашёлся у них умник; предположил, что мир Паргаон стал невидимым, и его можно поймать в сеть. Представьте только — какая эта была сеть, и сколько кораблей несли её. Они, простофили, надеялись, что их ненаглядный Паргаон останется на прежнем месте, да только я уже заранее всё продумал. Отныне Паргаон стал не только невидимым, но и способным к самостоятельному передвижению. Максимальная скорость, которую он может развить — примерно восемьдесят километров в час. К сожалению, немного, но всё же достаточно, чтобы увернуться от подобных опасностей.

— Что же вы — всё это время так и летали? — спросил Ингмар.

— Нет. Полёты мне довольно быстро наскучили. Я остался в месте, показавшемся мне довольно приглядным. Воздух, здесь, знаете, был каким-то особенно… свежим, что ли.

— Неподалёку от нашей заставы? — уточнил Ингмар.

— Именно.

— Но мы же там постоянно на орлах летали? Неужели они не могли вас учуять?

— Значит, не могли. Я, знаете ли, всё продумал…

— Наверное, всё-таки не всё. Ведь теперь вы видимы, и мерцаете, — отозвалась Мария.

— Во всём виноват Шегъгоръраръ! Будет неладен этот мир! Окружающее его владения поле неожиданно расширилось и мой мир оказался внутри этой сферы. Но при этом что-то нарушилось в кристаллах, отвечающих за невидимость. Вот поэтому и возникла эта цветопляска!

— Да к тому же ваш мир окружён тучами, — добавил Ингмар. — Это что — тоже из-за неполадок.

— Нет. Тучи были выработаны по моему указанию. Не хотел бы я, чтобы сторонние наблюдатели видели, что происходит здесь, на поверхности.

В это мгновенье та подземная зала, в которой стояли Ингмар и Мария, содрогнулась. Паутина, которая свисала с потолка, засияла слепящее багровым свечением, затем — начала меркнуть, переходя на пугающе чёрный. Последовало ещё несколько толчков, да настолько сильных, что молодые люди не устояли на ногах, а повалились.

Откатившись к стене, они вцепились в её шероховатую поверхность, поднялись. Мария задала вполне естественный вопрос:

— Что это было?

Громовым раскатом прозвучал ответ растенивика:

— Это всё распроклятый Шегъгоръраръ!.. Хотите увидеть, как это происходит?! Ну так глядите!