Среди мифов и рифов

— ЗИП к грузовикам. Каждый ящик — пять тысяч здешними деньгами. И гости на лодочке не убрались. Арабская мудрость гласит: «Если бедуин узнал вход в твой дом, сделай другую дверь». Они крутятся здесь. Бегайте взад-вперёд и держите глаза двумя руками.

Бегать он органически не умел. Да это и невозможно было. Машины крепились к палубным рымам и между собой стальной проволокой, взятой «на закрутки». Концы проволоки торчали в самых неожиданных местах. Напороться на них можно было и при солнечном свете. Прибавьте к этой паутине деревянные распорки, талрепы и струбцины. А проходы между машинами — не шире плеч. Вот и бегай. Вот и уследи за судном.

Не только инструмент мог привлечь вора к ящикам с ЗИПом. Детали из цветного металла. Это сотни Нефертити и сфинксов, цепочек и полумесяцев, крокодилов и запонок.

Ближний Восток — вотчина ремесленников. Голь на выдумки хитра. Потому и научились люди отворачивать пяткой пробку мерительной трубки. Она бронзовая. Она пойдёт в горн и превратится в чудесную Нефертити. Бутылки и банки из-под кабачковой икры переплавятся в египетские вазы, львов и пепельницы.

И наивные туристы, и мы, грешные, отдаём кровную валюту за сувенир и привозим нашим замирающим от радости подругам из далёких восточных стран собственные поллитровки и мерительные пробки, но уже неузнаваемые. Круговорот вещей в природе. Тайны Востока.

Я плюнул на арабские числительные, ходил с крыла на крыло, посматривал вокруг внимательно, думал о том, что земля пророка Ионы уже совсем рядом, древнейшая земля. Сколько поколений сменили здесь друг друга?

..Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звёзды — невод, рыбы — мы,
Боги — призраки из тьмы…

Это стихи Хлебникова. Недавно поэта поэтов перезахоронили, как у нас принято говорить. До чего же мы не умеем хоронить! И вроде дело не такое уж технически сложное. Космос освоили, а закопать человека прилично так и не научились…

Призраком из тьмы возник Банов. Он немного запыхался — значит, инструктаж помог. Глагол и наглядная агитация прожгли его сердце. И это меня порадовало — человек начинает шевелиться, бегать по трапам. Вероятно, такую радость и удивление испытывает молодая мать, впервые увидавшая, как пошёл её сын.

— На ночную вахту берите фонарик, — сказал я доброжелательно. — С фонариком труднее выколоть себе глаза на судне.

— Фонарик боцман не даёт, — сказал Банов задумчиво.

— Я вам куплю. Здесь они дешёвые.

— Он и ватник… не даёт.

— Ну, ватник здесь и не положен.

— Он там ходит, — сказал Банов.

— Чего ему не спится? — безмятежно спросил я.

— На корме ходит…

Было совершенно непонятно, зачем боцман ночью ходит на корме.

— Семеныч ходит?

— Не-ет, — протянул Банов и вздохнул. Не знаю другого человека в мире, способного так длинно произносить такое короткое слово.

— А кто?

— Вор.

Я вышиб лбом рубочную дверь, а из лба искры и наярил в корму. Я перепрыгивал бензовозы и проскальзывал в игольные ушки как безумный верблюд.

Вырезать из сиденья автомашины кусок кожи, отвинтить зеркало заднего обзора, спустить за борт ящик с ЗИПом… — на всё это надо несколько минут. И — груз не принимают, списки дефектов и рекламаций, ведомственные расследования, объяснительные записки…

Вот он — настоящий призрак из тьмы. Заметил меня и метнулся за надстройку румпельного отделения, на левый борт, а я бегу по правому и на левый смогу попасть, только обогнув вслед за призраком румпельное. Пока огибаю, его «бронзовое, мускулистое тело» уже полетит вниз «в бархатные, средиземноморские волны»… Нет! Вот он мечется…

Не получилось у него контакта с корешками в лодчонке — её не видно, — и он побоялся прыгать. Бежит, ныряет под проволоку… Здесь ты не уйдёшь! Здесь я знаю каждый шаг и метр, а ты ничего, ни хрена не знаешь, влип ты, парень, в паутину креплений и распорок…

Он останавливается и делает шаг мне навстречу. Я хватаю его за грудки. Чёрт! Руки соскальзывают. Нет у него грудок. Гол до пояса. На шее платок, завязанный узлом. Белые порты чуть ниже колен… Всё как на пиратских рисунках из детских книжек…

Сгибается, закрывает лицо локтем — ждёт удара. Нет человека, который не знал бы, что забраться на чужое судно ночью, тайком — преступление. Англичане без разговоров всадят пулю. А в близкой Аравии за воровство и сегодня отрубают руку, только нож палача стерилизуют и в больнице квалифицированный врач гуманно накладывает швы на рану… И парень всё это отлично знает, молодой парень, здоровый. Он весь залоснился потом — испугался. Ну и запах у воровского пота!

Бормочет:

— Русски гуд! Русски гуд!

Я охлопываю карманы его портов — может, успел сунуть туда мелочишку. Он быстро понимает, что бить не буду, пытается наладить дыхание. Я тоже пытаюсь. Он вытаскивает из кармана пук денег:

— Руси гуд! Гив сигарет! Пай!

Это он объясняет, что забрался ночным вором с кормы, чтобы контрабандой купить сигарет. Врёт, сволочь…