Среда обитания

— А вы даже не поинтересовались, что с Барабанщиковым стряслось.

— Это меня не касается, товарищ Бугаев, — не моргнув глазом ответил управляющий трестом и захлопнул за капитаном дверь.

18

— И что же украли у моего покровителя Николы-угодника? — спросил Николай Николаевич, удобно развалясь на заднем сиденье «Волги».

— Ничего.

— Как это ничего? В последний момент грабителей обуяло раскаяние?

— Вор, похоже, был один. Совхозный сторож нашел его в церкви на полу. Без сознания. По дороге в больницу он умер.

Новицкий присвистнул:

— Есть все-таки бог на свете!

— Вот такие пироги, — задумчиво сказал Корнилов.

— Вы что, клюквенника пожалели или скорбите, что не смогли его допросить?

— Человек все же…

Новицкий неопределенно хмыкнул.

Машина миновала Среднюю Рогатку, неслась по Киевскому шоссе. Николай Николаевич приподнялся с сиденья, взглянул на спидометр и сказал недоверчиво:

— Вот она, справедливость. Ехал бы я с такой скоростью, у меня отобрали бы права…

Шофер засмеялся:

— Да ведь вы, Николай Николаевич, сами от своих прав отказались!

— Он еще издевается.

— Ты, Саша, и правда, не гони, — строго сказал Корнилов водителю. — Не на пожар.

— А я ведь тебе, Игорь Васильевич, жизнью обязан, — примирительно сказал Новицкий. — Не продай тогда машину — как пить дать угрохался бы. Рассеянный я стал, ну просто божье наказание… Да, кстати, иконы остались в церкви?

— Участковый говорит — все целехонькие. Я ведь и сам первый раз туда еду.

— Первый раз? — подозрительно спросил Николай Николаевич. — Откуда же ты знаешь, что иконостас там старый? Тоже участковый сказал? Он у вас что, специалист по древнерусскому искусству?

Корнилов засмеялся.

— Он у нас просто хороший мужик. Симпатяга. А про иконостас это я домыслил.

— Домыслил! — Новицкий покачал головой, хотел что-то еще сказать, но в это время загудел зуммер телефона. Корнилов снял трубку. Дежурный по уголовному розыску докладывал, что экспертиза установила подлинные номера «Жигулей», найденных у деревни Лампово. Машина украдена в Москве, числится в розыске уже два года.

— Да, попался вор, — покачал головой Корнилов. — Ничего своего — «Жигули» украдены у одного человека, документы на машину — у другого, пистолет, сдается мне, тоже чужой…

— И пистолет при нем был? — удивился Новицкий.

— Был. Ты, кстати, Николай Николаевич, посмотри, — подполковник протянул художнику фотографию погибшего. — Может, видел когда. Среди вашего брата немало всяких барыг отирается.

— Да, ходят, к сожалению, по ателье. То иконы предложат, то бронзу. — Новицкий внимательно рассматривал фотографию. — Красивый был мужчина. Кого-то он мне напоминает… — чуть отодвинул от себя фото, прищурился. — Нет, пожалуй, мы не встречались. — Он вернул карточку подполковнику.

По обе стороны дороги замелькали утонувшие в густых, начинающих желтеть садах, домики.

— А вот и Выра! — радостно сказал Новицкий. — Сейчас покажу домик станционного смотрителя. Несколько лет назад восстановили… Вот он. Вот! — Николай Николаевич показал Корнилову на красивый, какой-то очень уютный дом, рядом с которым стояли полосатый верстовой столб и старинный фонарь.

— Я, между прочим, подарил сюда старинные подсвечники. Восемнадцатый век. Сейчас таких и в комиссионном не купите.

Машина начала притормаживать. На перекрестке надо было сворачивать налево, к Сиверской.

— А может, заскочим в Батово? — попросил Николай Николаевич. — Тут всего километра три. Хороший мужик там живет. Борис Федорович.

Шофер посмотрел на Корнилова.

— Нет, Николай Николаевич! — возразил Корнилов. — Дело не ждет. Мы с тобой как-нибудь на выходные сюда приедем.

— На служебной машине?

— На электричке.

— Хотите быть святее папы? Другие-то начальники ездят на служебных.

— Черт с ними! Пусть ездят, — сердито отрубил Игорь Васильевич. — А я не буду.

Новицкий захохотал:

— Ну и ну! «Пусть ездят»! Тоже мне, называется блюститель порядка! Да ты первый должен бороться с теми, кто использует служебные машины.

— Не лови на слове. Должен, конечно, — виновато усмехнулся подполковник. — Только мне своих уголовников хватает.

— Опять ты не прав! — Новицкий смотрел на Корнилова с интересом, по-доброму улыбаясь.

— Не прав, не прав, настырный ты человек, — слабо отмахнулся подполковник.

— Люблю допечь ближнего, — засмеялся Николай Николаевич и, увидев, что машина свернула к Сиверской, с огорчением проворчал: — Значит, к Борису Федоровичу не поедем. А хороший мужик. Помогал собирать всякую утварь для домика смотрителя. Порассказал бы нам многое. Его мать еще Владимира Набокова помнит. У него тут рядом имение было. А дядя, Рукавишников, в селе Рождествено имением владел. В шестнадцатом году умер, оставил в наследство племяннику четыре миллиона. Недолго тому попользоваться пришлось…

Они поехали по узкой асфальтированной дороге. Справа желтело жнивье с большой скирдой соломы, слева лежала низина и невидимая сейчас река Оредеж, вдали — пологий зеленый холм с небольшой деревенькой.