Среда обитания

О цифрах я переспросил еще раз, думал, что ослышался, – монеты было столько, что на нее удалось бы скупить всех Продуктовых Королей и Оружейный Союз в придачу. Или армию нанять, миллионов шестьдесят Свободных… Мадейра подтвердил, добавив, что не имеет полной информации – возможно, были еще благодетели, в других куполах. На что конкретно тратились эти гигантские средства и тратились ли вообще, он не знал и полагал, что благодетелям виднее.

Я собирался обсудить с ним разные гипотезы на этот счет, но в небе возникла темная точка, ринулась к нам, стремительно увеличиваясь в размерах, и спустя минуту рядом приземлился скаф. Мадейра облегченно вздохнул, глядя, как распахивается люк, выпуская наружу Дакара, и как Дакар бежит ко мне, подпрыгивая и почему-то размахивая излучателем. Волосы его растрепались, броня была расстегнута, нож съехал на живот, а притороченная к поясу сумка хлопала сзади по ягодицам. В общем, тот еще вид… Ну, что с него взять? Все же инвертор, не Охотник…

Он что-то вопил, но так неразборчиво, что до меня дошло лишь с третьего или четвертого раза:

– Я вспомнил! Я вспомнил, Крит! Клянусь мясными червяками и лягушачьей печенкой! Я вспомнил!

Глава 21 Дакар

Демографический взрыв в странах третьего мира приведет к диспропорции в расовом составе планетарного населения. Последствием этого явится ожесточенная борьба за сырье и ресурсы, которая будет маскироваться под национальные и религиозные противоречия и территориальные претензии, абсолютно неразрешимые мирным путем. Терроризм превратится в государственную политику ряда стран, в том числе таких, которые располагают ядерным оружием и другими средствами массового уничтожения.

«Меморандум» Поля Брессона,

Доктрина Восьмая, Пункт Второй

Он вспомнил.

Скаф парил над холмом, заросшим огромными дубами, кленами, соснами и елями, над древним одичавшим парком, где, вероятно, сменилось не одно поколение деревьев. Сверху можно было разглядеть тетрашлаковое шоссе, серой лентой взбегавшее на возвышенность, остатки ворот и ограды обсерватории и полуразрушенную башню главного телескопа; все остальное тонуло в буйной зелени, в покрове из трав, ветвей и листьев, милосердно скрывавшем руины. Из этих джунглей, разросшихся за тысячелетие, доносились стрекот и писк, шуршание и шелест, птичьи вскрики и щебетание. Надо думать, никто не нарушал покоя этого царства насекомых и пернатых – по крайней мере, за последний век.

Машина описывала круги в километре от древесных крон, и, подумав об этом, он тут же сделал поправку: не километр, всего лишь десять метров. Для успешных поисков – хотя он еще в точности не знал, что ищет, – приходилось мыслить в прежнем масштабе, соотносить дистанцию не с нынешними его размерами, а с шагом и ростом нормальных людей. Он смутно припоминал, что от обсерваторной башни вроде бы надо двигаться наискосок, в дальний угол парка, к одноэтажному бетонному строению, похожему на дот времен Великой Отечественной, только раз в пять побольше. Шел он, кажется, минуты три-четыре, что составляло четверть километра в прежних мерах, и по дороге встретил дуб у теннисного корта, гигантское дерево в пару обхватов, с черной морщинистой корой. Ну, это не ориентир, мелькнула мысль, теперь от дуба даже трухи не осталось.

Указав Хингану направление, он уставился на землю, неспешно проплывающую под ними в разрывах древесных крон. Конечно, ни дорожек, ни скамеек, ни теннисных кортов не сохранилось, да и сами развалины были неузнаваемы: вместо кирпичных зданий – бурые холмы и заросли крапивы, вместо бетонных – хаос разбитых плит и перекрытий да ржавые прутья арматуры. Но дот был прочный и должен был успешнее сопротивляться времени.

Дот, дот… Что-то еще было связано с этим словом, кроме воспоминаний о низком приземистом строении. Строение само собой, но был еще и человек, старый приятель, которого тоже звали Дотом… Почему? Имя вроде бы не русское… Не имя, прозвище! – внезапно понял он и тут же увидел суховатое костистое лицо, зеленые глаза, впалые щеки и рыжую, тронутую проседью шевелюру.

Дот!.. Дмитрий Олегович Терлецкий! Однокашник по физическому факультету! Учился в теоргруппе вместе с ним, еще на матмех ходил, слушать лекции по астрофизике… Димка Терлецкий! Димыч! А Дот – потому, что так подписывался: три заглавные буквы имени, отчества и фамилии…

Он застыл, потрясенный своим открытием, и в этот момент Эри коснулась его плеча.

– Искусственный камень, Дакар, огромные глыбы, а между ними – колодец или шахта… Не это ли ты ищешь?