Среда обитания

– Направление примерно к полюсу планеты, а расстояние… – Мадейра сморщил лоб, – расстояние около тридцати мегаметров, считая от Мобурга.

Дакар вздрогнул и, резко повернувшись, уставился на него:

– Сколько? Я не ослышался?

– Тридцать мегаметров, – повторил Мадейра. – Может быть, немного меньше.

– Мегаметров, значит… – с остолбенелым видом протянул Дакар. – В одном мегаметре тысяча километров или миллион метров… Я ничего не путаю, друзья мои? Я еще не разучился считать?

– Кажется, нет, – с улыбкой сказала Эри. – А что тебя удивляет, инвертор?

– Да так, всякие мелочи… Выходит, до Мобурга тридцать тысяч километров? И поезд шел со скоростью два километра в секунду? Не первая космическая, однако впечатляет… Ну, дьявол с ней, готов поверить! Но радиус Земли шесть тысяч триста километров. С этим-то как быть? Куда мы уехали? В космическое пространство?

Я еще не видел его таким растерянным, даже в Керуленовой Яме, когда мы повстречались с крысами. Мнилось, что мир вокруг Дакара рухнул, и он пытается склеить его заново из обломков, да ничего не выходит.

– Вы ошибаетесь, Дакар. Планетарный радиус шестьсот тридцать мегаметров, – мягко произнес Мадейра.

– Вот как? – Он запустил в волосы пятерню. – Это планета Земля? Мы не на Юпитере?

Хинган ткнул его локтем в бок:

– Кончай умничать, парень! Полюбовался на этот мусор? Ну, так идем обратно, проверим скаф! Не все ли равно, сколько метров и мегаметров в этой Земле… Главное, чтоб купол на башку не рухнул!

В словах Хингана был резон, и мы повернули к стоянке скафов. Дакар двигался как во сне, с таким лицом, будто на него и правда рухнул купол. Это меня беспокоило, да и не только меня – Эри посматривала на инвертора с тревогой и старалась от него не отходить. «Гниль подлесная! Что это с ним? – подумал я. – В Штреках вроде не пугался, а тут бледнеет на глазах и еле шевелит ногами… И все оттого, что ошибся в расчетах?»

Мы выбрали скаф и убедились, что батареи полностью заряжены. Это была большая мощная машина: салон на пол-оравы с удобными сиденьями, грузовой отсек и кабина пилотов, где всем хватило места. Газометы и огнеметы отсутствовали, зато имелись четыре излучателя, два носовых и два бортовых, и две пары манипуляторов – под брюхом, у шлюза грузового отсека, и по бокам пилотской кабины. В общем, Хинган остался доволен: сел к штурвалу, поднял скаф, аккуратно покружил в щели, проверяя управление, и не спеша повел его к шахте.

Она, как и ожидалось, была гигантской – цилиндрический колодец диаметром метров восемьсот и шесть километров в глубину. На дне зияли раструбы приемных бункеров, а вверху что-то переливалось и мерцало, будто шахту накрывал большой радужный пузырь. Мы глядели на него сквозь прозрачный триплекс кабины, кто с удивлением, кто с любопытством, а кто и с опаской, и лишь Дакар казался равнодушным. Влез в скаф, сел в кресло и начал шевелить губами и пальцы загибать – видно, складывал земной радиус с расстоянием до Мобурга. Или множил то на это. Скорее множил – судя по его сосредоточенному виду, числа получались немалые.

– Старайся держаться в самой середине, – сказал Мадейра Хингану. – Не приближайся к стенкам.

– Почему?

– У стен чаще падает, – загадочно вымолвил мой приятель и тут же пояснил: – Мы, я и мои спутники, наблюдали за шахтой несколько дней. Временами сверху падают огромные куски металла или стекла, обычно у стен, но бывает, что и в центральной части. Будь внимателен!

– Вот крысиная моча! – отозвался Хинган и стал поднимать машину вверх. Скаф двигался плавно и послушно – Хинган великолепный пилот. Не знаю, где он этому научился – вроде в обрах не служил, да и там не всякого пустят к скафам.

– Эти куски, которые падают, – произнес я, – перерабатываются заводом?

– Видимо, – ответил Мадейра. – Откуда иначе берется сырье, которым загружают трейны? Мы и за ними проследили, и выяснилось, что завод готовит определенный материал нескольких видов: сплавы железа с никелем и хромом, медь, бронзу, латунь, стекло. Ни свинца, ни олова, ни других легкоплавких металлов не попадалось и ничего радиоактивного или редкого, платины там, серебра или, к примеру, рения.

О платине и серебре эксперт Кассель ничего не говорил, а вот стекло, медь, хром и никель как раз упоминались. Кто же швыряет все это добро в заводской колодец? Пришельцы со звезд? И что получают взамен? Что и от кого?

Я задал эти вопросы Мадейре, но он лишь выразительно пожал плечами.

– С неба падает, – заявил Хинган, с насмешкой посматривая на Мадейру. Выпустив штурвал, он ухмыльнулся и ткнул пальцем вверх: – Мне говорили, что нет там никаких Небес, Синих или Голубых, а есть огромный купол из металла и стекла. Всем куполам купол! Сделан древними тысячу лет назад, и теперь потихоньку рассыпается. Когда рассыплется совсем, будет конец света.

– Сказки, – молвила Эри, бросив взгляд на своего инвертора. – Дакар мне рассказывал…

Договорить она не успела – Мадейра вдруг подпрыгнул в кресле и завопил:

– Хинган, гляди! Осторожнее! Летит!.. Прямо на скаф летит!

– Вижу.